Развитие личности ребенка средствами хореографии театр танца екатеринбург

Еще одно «место силы» богатых театральными феноменами 90-х – современный танец. До сих пор остается загадкой, почему contemporary dance возник на Урале и так прижился именно в Екатеринбурге, но сегодня город заслуженно называют его столицей.

Новый танец. Первопроходцы и признание

У современного танца – сложная, богатая и интересная история, которая начинается, конечно же, не в 90-х и не в Екатеринбурге – танцевальная эстетика «модерн» рождалась в Европе и в Америке в 1920—1930-х годах. В России же едва наметившаяся линия модерна пресеклась уже в 1924 году, когда специальным декретом запретили деятельность всех пластических и ритмопластических студий. Возрождение нового танца как альтернативы классическому в нашей стране началось в конце 80-х – начале 90-х, и Екатеринбург стал одним из первых городов современного танцевального движения. Прежде всего благодаря Татьяне Багановой и Льву Шульману, чей театр «Провинциальные танцы» внес свой вклад в «легализацию» понятия современного танца в России – вслед за и вместе с Евгением Панфиловым, Натальей Фиксель, Ольгой Поной и другими первопроходцами движения.

Важно понимать, что развитие современной хореографии прежде всего связано с особым форматом коллективов. Такие проекты – всегда уход от клише, стереотипа государственных балетных трупп; это новые, свободные образования. Театры современного танца существуют прежде всего как авторские коллективы.

«Такие коллективы – танцевальные компании – не имеют всех тех функций, которые есть у стационарного государственного театра. Их отличительные признаки – творческий лидер, труппа (чаще сессионная), приспособление к территории (аренда зала, привлечение технических работников со стороны и т.д.), минимальное административное ядро, как правило, одноактный формат спектакля», – говорит главный специалист по театрально-концертной деятельности Управления культуры Администрации города Екатеринбурга Лариса Вакарь. Именно такие коллективы возникали на переломе исторической формации, в конце 80-х – начале 90-х. Именно такими были и «Провинциальные танцы».

В 1993 году Союз театральных деятелей России учредил Российскую национальную премию и фестиваль «Золотая Маска». Фестиваль задумывался как ежегодный срез театрального искусства страны. Однако contemporary dance в поле зрения «Маски» не попадал. Лишь спустя семь лет, на фестивале 2000 года, впервые появилась номинация «Современный танец» – к этому времени невозможно было отрицать, что contemporary dance не вписывается ни в какие существующие театральные (в том числе балетные) рамки.

«Номинация «Современный танец» появилась на «Золотой Маске» благодаря Евгению Панфилову, – рассказывает музыкальный и театральный критик, арт-директор Международного фестиваля современной хореографии «На грани», член экспертных советов жюри Национальной театральной премии «Золотая Маска» и Национальной премии в области театрального искусства для детей «Арлекин» Лариса Барыкина. – Если посмотреть на список номинантов премии с 1996 года, то можно увидеть в номинации «Балет» рядом с Музыкальным театром Станиславского и Немировича-Данченко, Мариинским театром, Театром Бориса Эйфмана – Балет Евгения Панфилова. А как может независимая частная труппа из Перми соревноваться с Большим, Мариинским и Эйфманом? Так возникла идея выделить «современный танец» в отдельную номинацию. Именно в это время на «Золотой Маске» стали звучать имена Ольги Поны, Геннадия Абрамова и, конечно, Татьяны Багановой».

В год открытия номинации лучшим спектаклем в современном танце была названа «Кровать» московского Театра экспрессивной пластики, а лучшим балетмейстером-хореографом – Татьяна Баганова за спектакль «Свадебка» театра «Провинциальные танцы». С тех пор «Провинциалы» и Татьяна Баганова регулярно привозят в столицу Урала «Маски» – на сегодняшний день у коллектива их шесть. Кроме того, балет «Весна священная» Большого театра в хореографии Татьяны Багановой в 2014 году получил «Маску» в номинации «Лучший спектакль в современном танце».

Прорывные «Провинциалы», своевременные «Эксцентрики»

и другие танцевальные явления Екатеринбурга

Почему же спектакли «Провинциальных танцев» стали прорывом? Во-первых, Татьяне Багановой удалось соединить то, что она почувствовала, увидела и восприняла в мировой современной хореографии, опережавшей развитие хореографии в России (хореографа немало приглашали и приглашают до сих пор ставить в Европе и Америке), с собственным оригинальным видением, пониманием и ощущением танца, основанного на национальной ментальности. Дополняет этот синтез невероятная сила художественного выражения и потребность говорить языком танца только о том, что «созрело» — Баганова долго и серьезно вынашивает каждый спектакль. Труппа при этом не застывает в режиме ожидания: Татьяна приглашает ставить интереснейших мировых хореографов. Танцовщики осваивают практики со всего мира и становятся универсальными исполнителями. Кажется, что их телам подвластно абсолютно все. «Еще одна уникальная черта Татьяны Багановой – ее мастерское владение большой формой. Это отличает ее от большинства современных хореографов, предпочитающих дивертисменты», – отмечает Лариса Вакарь.

После 20 с лишним лет существования «Провинциальные танцы» стали муниципальным театром, труппа перестала быть сессионной, появилась хорошая репетиционная база, театр стал репертуарным. И вот уже почти 30 лет он держит марку одной из знаковых российских трупп современного танца.

«Провинциальные танцы» не единственное интересное явление в мире современного танца Екатеринбурга, и было бы несправедливо сказать, что феномен возник и продолжает существовать лишь благодаря этому коллективу. Так, Сергей Смирнов в 1995 году создал хореографическую компанию «Эксцентрик-балет» (сегодня – «Эксцентрик-балет Сергея Смирнова»), которая вот уже 24 года поражает зрителей в Екатеринбурге, столицах и за рубежом мощными и одновременно сверхтонкими постановками. В свое время коллективу повезло – его взял под крыло Свердловский театр музыкальной комедии. «Эксцентрик-балет» здесь не только репетирует и показывает свои работы, но и участвует в жизни Свердловской музкомедии, занят в ее репертуаре. А директор театра Михаил Сафронов не раз приглашал к сотрудничеству практически всех лидеров жанра современного танца: в постановках мюзиклов участвовали Татьяна Баганова, Ольга Пона, Лариса Александрова.

В тексте «С мыслями о нем» («Петербургский театральный журнал №3 [33] 2003 год) Лариса Барыкина пишет о том, что Сергей Смирнов и его «Эксцентрик-балет» возникли в данс-контексте как-то уж очень вовремя. «После многих переборов по части претензий на интеллектуальность, после крена в сторону всего, что не есть хореография, появилась и танцующая труппа во главе с балетмейстером. Приоритет танца и открытая эмоциональная природа — то, что, без сомнения, роднит Смирнова с Панфиловым», – пишет Лариса Владимировна.

Еще одно явление 90-х — труппа Олега Петрова, которая сегодня называется «ТанцТеатр». «С танцовщиками проекта работают в основном европейские хореографы, и в целом труппа создает образ Екатеринбурга как города европейского, открытого международным связям и новым художественным опытам», – говорит театральный критик, старший преподаватель факультета современного танца Уральского Гуманитарного университета, кандидат культурологии Наталия Курюмова.

Нельзя не сказать здесь и о Вячеславе Самодурове, который в 2011 году пришел в традиционный, классический Екатеринбургский театр оперы и балета (сейчас – «Урал опера Балет») с абсолютно западным пониманием устройства театра, с представлением о балетной компании как о труппе, танцующей неоклассику, модерн. «Самодуров пришел и сказал: надо из труппы выбрать ядро наиболее талантливых – человек 20 – и я буду с ними работать. Ушло много времени на то, чтобы объяснить, что должны работать все. Этот болезненный период все равно дал толчок интереса к театру, ведь тогда появились одноактные балеты Самодурова – такие, как «Кантус Арктикус», «Вариации Сальери», где мы продемонстрировали, что можем играть на чужом поле. До этого монополистами в современном танце Екатеринбурга были Татьяна Баганова, Сергей Смирнов, Олег Петров. Вдруг мы вышли на этот уровень и стали не хуже», — рассказывал в интервью нашему порталу директор «Урал Опера Балет» Андрей Шишкин.

«Киплинг», Zonka, «Окоём», Minoga Dance Company – можно долго перечислять проекты, которые были созданы на чистом энтузиазме конкретных личностей. Как мы помним, именно этот фактор играет решающую роль в формировании такого феномена, как современный танец. Важно отметить, что все проекты и начинания работают в разных жанрах, стилях, формах, модификациях.

Увенчать этот список осталось именем Ларисы Барыкиной, арт-директора уникального фестиваля современного танца «На грани», возникшего в 2009 году благодаря «Альянс Франсез», Свердловскому академическому театру музыкальной комедии и его директору Михаилу Сафронову. Лариса Владимировна – искренний и вдохновенный идеолог направления, она неустанно продвигает contemporary dance и приглашает в Екатеринбург известные танцтруппы мира, часть из которых создает премьеры специально для фестиваля «На грани».

А жив ли танец?

Тогда, в 2008-м, многие говорили о том, что contemporary dance «растеряло былой азарт»: мол, «Золотых Масок» стало меньше, а многие имена екатеринбургских хореографов уже не ассоциируются со столицей Урала. Но фестиваль разговоры об «упадке» быстро пресек: стало очевидно, что современная хореография – живее всех живых. Что, впрочем, не исключало ряда проблем, с которыми коллективы, работающие с contemporary dance, жили всегда.

Так, в интервью, опубликованном в «Петербургском театральном журнале» (№55, 2009 год), Лариса Барыкина рассказывала о том, что ощущение кризиса возникло прежде всего из-за того, что у лидеров contemporary dance, благодаря которым движение пережило подъем, «запал на исходе»: «на голом энтузиазме существовать уже невозможно». Такие коллективы всегда существовали без всякой поддержки – «Эксцентрик-балет Сергея Смирнова», «Провинциальные танцы» и «ТанцТеатр» (сейчас коллектив существует в Первоуральске при Инновационном культурном центре) здесь исключение, которое лишь подтверждает общее правило. Отношение к современному танцу, как и вообще к современному искусству, всегда было достаточно недоверчивым.

Еще одна проблема, обозначенная тогда Ларисой Барыкиной – недостаток «широты дыхания» у постановщиков: ««Современщики» часто способны «слепить» симпатичную миниатюрку, но сделать спектакль не в состоянии. Не хватает нормального режиссерского взгляда на произведение, которое должно развиваться как процесс, а не клиповая нарезка. Общаясь с некоторыми авторами, понимаю, что интеллект у них идет где-то на энном месте после тела». И, наконец, отсутствие какой-либо системы образования в этой области.

Что же сегодня? В интервью нашему порталу после крайнего фестиваля «На грани» 2017 года Лариса Барыкина, в сущности, повторила большинство из тех проблем, о которых говорила в 2009-м. У коллективов нет залов, нет государственной поддержки и развитой грантовой системы. Кроме того, это все еще искусство не столько для зрителя, сколько для самих последователей движения. «Только широкий общественный резонанс мог бы дать этому виду художественного творчества какое-то более серьезное, легальное, твердое положение в системе искусств нашей страны. Если им увлечена какая-то маленькая группа, то понятно, что отношение к этому будет настороженное. У нас в стране есть система грантов, есть театральные образования, которые имеют возможность что-то получить для своей деятельности – получить, увы, немного. – говорит Лариса Владимировна. – Очень мало настоящих больших фестивалей, условно говоря, класса «А». Это Dance Inversion, Context Дианы Вишневой, Open Look Вадима Каспарова и наш «На грани». Все эти фестивали пытаются работать с публикой, показывать лучшие образцы современного танца. Но есть и другие, с приоритетом конкурса, с коммерческим оттенком, на которые приезжает огромное количество любительских танцевальных коллективов. Нередко в них участвуют только ради призов. Между тем, только благодаря обсуждениям и анализу работ, «разборам полетов» люди могут чему-то научиться и перепрыгнуть с любительской ступени на профессиональную. Что, собственно, и произошло с самим современным танцем, который родился не в профессиональном театре, а в любительском движении».

Впрочем, будущее екатеринбургского современного танца представляется обнадеживающим. Воспитывает будущих хореографов и исполнителей факультет современного танца Гуманитарного университета – первый в практике отечественного высшего образования факультет, готовящий профессионалов в области contemporary dance. В 2019 году Екатеринбургская академия современного искусства выпустила первых бакалавриатов по профилю «Танец и современная пластическая культура», а существующий на базе Академии интересный и живой Театр танца «Лемниската Бернулли» привлекает зрителя свежими и нередко злободневными постановками. Огромное внимание критиков приковано к Муниципальному театру балета «Щелкунчик» – хореографической школе и театру: академический балет здесь прекрасно уживается с другими танцевальными направлениями. Можно надеяться, что не сегодня – завтра в столице Урала громко заявит о себе новое поколение contemporary dance.

«Современный танец возник в любительской среде. С одной стороны, она не так профессиональна, у нее нет структуры и большой государственной поддержки. С другой стороны, здесь нет правил и канонов – есть вольный дух. Люди, которые занимаются современным танцем, свободны. Почему появился тот же Панфилов, Баганова и все остальные? Потому что на них не довлел догмат существующей на тот момент системы танцевального образования, им не надо было соответствовать духу, условно говоря, Театра оперы и балета, – говорит Лариса Барыкина. – Но на сегодняшний день, спустя 30 с лишним лет, многие предпочитают оставаться в именно в любительской среде – в профессиональной стало страшновато. Возникла сильная конкуренция, появилось много современных хореографов с хорошим западным образованием. Такой среде нужно соответствовать».

Благодарим за помощь в подготовке материала Ларису Владимировну Барыкину, Ларису Владимировну Вакарь, Наталию Валерьевну Курюмову. Напомним, мы уже писали о феноменах Свердловского театра музыкальной комедии, театра «Урал Опера Балет», Екатеринбургского театра юного зрителя, Николая Коляды. А в следующем выпуске расскажем о новых театральных феноменах Екатеринбурга – не пропустите!

Комментарии пользователей сайта