Психосоматическое развитие ребенка проходит следующие этапы

1. Обсуждение темы следует начать с напоминания тезиса о взаимосвязи и взаимовлиянии тела и психики как основном содержании психосоматической проблемы, а также с разведения позиций медицины и психологии в понимании сущности и природы психосоматических взаимоотношений (Николаева В. В., Тищенко П. Д. Телесность человека: Междисциплинарные исследования. – М., 1991). Здесь же следует обсудить такие понятия, как “тело”, “схема тела”, “образ тела”, “телесный опыт”, “здоровье – болезнь”.

Тело – это своеобразная “материализация” структуры личности и психологических проблем, канал и способ аргументации при воздействии на личность, средство для самопознания и формирования эзотерического сознания (В. Ю. Баскаков, 1997).

Схема тела – некое врожденное чувство (ощущение) целостности собственного тела, пластичная модель которого каждый

строит, исходя из собственных соматических ощущений. Схема тела обеспечивает регулировку положения частей тела, контроль и коррекцию двигательного акта в зависимости от внешних условий. “Схема тела представляет собой уже обобщенные и объединенные в знаковую структуру знания о теле – нечто вроде крупномасштабной карты телесного ландшафта, на которой обозначены наиболее важные пункты. Построение такой “карты” собственного тела, несомненно, является продуктом аккультурации и систематизации психотелесного опыта ребенка, целенаправленно происходящих в процессе его общения с матерью или няней” (Осорина М. В. Секретный мир детей. – СПб., 1999. – С. 14).

Образ тела – некое эмоционально-когнитивное обобщение отдельных ощущений, восприятий, представлений, установок, оценок, связанных с отдельными атрибутами тела и телесными функциями. Это сложное единство восприятия и переживания. “Образ своего телесного Я – это база для развития личности малыша (равно как и для личности взрослого). Ведь наличие тела – это критерий истинности утверждения “Я существую”. Одновременно тело – это исходная точка отсчета, необходимая для ориентации человека в окружающем физическом мире, и главный измерительный прибор, который все люди используют в процессе освоения физического пространства” (Там же).

Телесный опыт – это некоторая психическая активность, связанная с телом, включающая в себя: а) овладение своим телом и телесными навыками в процессе взаимодействия с ближайшим окружением; б) развитие “телесных” представлений, в том числе представлений о здоровье и болезни; в) самоисследование своего телесного переживания. Различные составляющие телесного опыта (представления о своем теле, общее физическое самочувствие и здоровье, телесные недомогания и болевые ощущения) во многом определяют человеческое существование как таковое, влияют на развитие личности. Телесные ощущения наполнены для каждого человека своим собственным смыслом и значением.

Ребенок, впервые вставший на ножки, испытывает огромное удивление.

Телесный опыт ребенка отражает процесс психосоматического развития, его закономерности и индивидуальные особенности. Телесный опыт ребенка можно анализировать по таким параметрам, как, например, освоение ребенком телесных функций, представления ребенка о своем теле, представления о здоровье и болезни. Результатом обобщенных представлений будет являться образ своего телесного Я, или образ тела.

Эмоциональный опыт, связанный с онтогенезом телесности, – это следующее: а) насколько ребенок стремится к телесной свободе, выдираясь из пеленок и одежды (дети-Маугли); б) насколько ребенок, получив свободу, использует ее для поддержания телесного

удовольствия; в) к каким способам его подкрепления прибегает сам (одни начинают бесконечный бег, другие требуют ванну и действия с водой и т.д.).

При понятии “здоровье – болезнь” “телесным выражением эмоционального здоровья человека является грация движений, хороший мышечный тонус, хороший контакт с окружающими людьми и почвой под ногами (“заземленность”), ясный взгляд и мягкий приятный голос” (Коледа С. В. Предисловие // Лоуэн А. Психология тела. – М., 1997). “Физический облик человека отражает его психику” (Там же. – С. 5).

Телесность ребенка – это осанка и дыхание, это лицо и его выражение (напряженное или расслабленное), это поза и положение рук (открытое или закрытое) (Е. В. Горшкова).

“Объективно психическое здоровье можно определить по уровню жизненной энергии, которая проявляется в быстроте взгляда, цвете и температуре кожи, спонтанности выражений лица, живости тела, а также элегантности движений. Особенно важны глаза – окна души… В состоянии депрессии глаза грустные и часто в них видна глубокая тоска…” (Лоуэн А. – С. 12).

Субъективное ощущение здоровья – это “чувство удовольствия, получаемое от тела, которое иногда достигает степени радости. Именно в таких состояниях мы ощущаем связь со всеми живыми существами и со всем миром. Боль, напротив, изолирует нас от других. Когда мы болеем – это проявляется не только симптомами болезни, но также изолирует нас от мира… Здоровье проявляется в грациозных движениях тела, в “сиянии” тела, а также в его мягкости и тепле. Полное отсутствие этих качеств означает смерть или смертельную болезнь. Чем мягче и пластичнее наше тело, тем ближе мы находимся к здоровью. С возрастом наше тело грубеет, мы приближаемся к смерти…” (Там же. – С. 7). “Именно отсутствие чувства своего тела является основой депрессии и шизоидных состояний. Это происходит вследствие понижения жизненной энергии тела, упадка его духа или энергетической кондиции. В сущности невозможно отделить психическое здоровье от физического, ибо настоящее здоровье объединяет в себе оба этих аспекта” (Там же. – С. 11).

2. Проблема онтогенеза телесности явно или косвенно рассматривалась в разных теориях развития. Анализ этих теорий показывает, что тема овладения своими телесными функциями рассматривается через призму развития самой личности, становление и развитие Я-концепции, образа физического Я в процессе социализации. Конкретное решение этой проблемы можно рассмотреть в рамках психоаналитических теорий развития (3. Фрейд, А. Фрейд, А. Адлер, Э. Эриксон и др.), теорий социального научения (Р. Сире, Б. Скиннер, А. Бандура и др.), когнитивных теорий (Ж. Пиаже и др.).

3. Особо следует остановиться на диадическом подходе и на роли диады “мать – дитя” в развитии ребенка и, в частности, в нормальном развитии его телесности (А. Фрейд, Д. Боулби, Д. В. Винникотт и др.). Так, например, М. Малер подчеркивает важную роль матери в становлении у ребенка чувства целостности тела. Она связывает возникновение такого чувства с ритмично возникающими циклами соматосенсорных стимуляций, идущих от матери во время ухода за младенцем. Интеграция такой стимуляции приводит к развитию ощущения контуров своего тела, и ребенок начинает отличать себя от матери. Таким образом, для развития ребенка в раннем детстве очень важен частый физический контакт матери с ребенком: поглаживание, взятие на руки, прижимание к груди и интимное общение, основанное на интуиции и связанное с сопереживанием.

4. В ходе последующего преодоления симбиотического единства ребенок не только отделяется от матери, формируя границы своего тела; он начинает действовать определенным образом: все проявления ребенка наполняются смыслом, необходимым для самостоятельного существования. “Таким образом, диада “мать – дитя” выступает первичным носителем психосоматического феномена, в котором мать выполняет функцию означивания и осмысливания витальных потребностей и телесных функций” (Г. А. Арина, 1991).

5. Изучение диады “мать – хронически больной ребенок” позволяет наиболее ярко увидеть процесс взаимодействия матери и ребенка, понять роль матери в ходе его социализации в особых условиях развития – при хронической соматической патологии.

Так, например, по данным исследования Н. А. Коваленко (1998), матери детей с болезнью астмы чаще, чем в контрольной группе, связывают свои собственные эмоциональные переживания не с достижениями ребенка, его качествами или поведением, а со здоровьем – болезнью. То есть матери настолько погружены в болезнь ребенка, что просто не замечают многих других проявлений, не связанных с болезнью (Коваленко Н. А. Эмоциональный и телесный опыт ребенка с бронхиальной астмой: Дис…. канд. психол. наук. – М., 1998).

Реализация ситуации “болезнь – центральное звено” родительско-детских отношений характерна и для развития многих детей, перенесших серьезные операции, например по поводу врожденного порока сердца. Реализация ситуации “болезнь как центральное звено” даже при хорошем результате операции и полном излечении ребенка происходит через взаимоотношения ребенка с родителями. Абсолютизация факта болезни, постоянное подчеркивание ее (эмоциональное акцентирование) будут проявляться на всех уровнях родительского отношения: поведенческом, когнитивном, эмоциональном (В. В. Николаева, Т. Г. Горячева, 1995).

6. В психологической помощи в этих случаях, как правило, нуждается вся семья. Психокоррекционная работа должна быть направлена на снижение проявлений тревожности и страхов у родителей, на фомирование у них адекватных представлений о болезни ребенка и своей роли в его заболевании. Основные направления психологической помощи ребенку в этих случаях состоят в следующем. Психокоррекционная работа в первую очередь должна быть направлена на коррекцию эмоциональной сферы ребенка. Основная задача – научить ребенка понимать свои чувства, правильно их выражать, а не скрывать; помочь ребенку справиться со своими страхами и негативными переживаниями; обучить ребенка различным способам совладания со стрессовыми ситуациями. Кроме психологического воздействия на эмоциональную сферу ребенка необходимо обогащение телесного опыта ребенка. С этой целью его обучают релаксации, дыхательным упражнениям. Целесообразно использование техники телесноориентированной психотерапии (В. Ю. Баскаков, 1997; Т. В. Нестерюк, 2000).

Отдельная работа должна проводиться с матерью. В частности, психологическими “мишенями” воздействия должны стать: изменение неадекватных, аффективных стереотипов реагирования матери; коррекция неадекватного материнского чувства вины; осознание и принятие своих чувств по отношению к ребенку и другим членам семьи. Основная задача – скорригировать аффективные паттерны взаимодействия матери с ребенком, научить понимать эмоциональные проявления ребенка и реагировать на них адекватно.

7. Особое место среди психосоматических расстройств принадлежит расстройствам, связанным с утратой близкого взрослого (Д. Н. Исаев, Е. Черепанова). Знакомство с этой проблемой в отношении детей дошкольного и младшего школьного возраста, с содержанием основных направлений коррекционной работы возможно в процессе самостоятельного чтения книги Черепановой Е. Психологический стресс (М., 1997).

Основные понятия: психосоматическое развитие, жизненная энергия, схема тела, образ тела, телесность, хроническая болезнь, бронхиальная астма, психосексуальное развитие, утрата близкого взрослого.

Задания для самостоятельной работы

Прореферируйте раздел “Психические линии развития ребенка” книги А. Фрейда “Норма и патология детского развития” (в любом издании). Прокомментируйте выделенные ею линии развития: телесной самостоятельности, от грудного вскармливания до рационального питания и т. д.
Познакомьтесь с книгой А. В. Семенович и Е. А. Воробьевой “Комплексная методика психомоторной коррекции” (М., 1998). Попытайтесь ответить на вопрос “Как соотносится проблема онтогенеза телесности в целом и проблема трехуровневой организации психомоторной коррекции, предлагаемой авторами этой книги?”.

Соотнесите содержание психокоррекционной работы, представленной в ряде пособий, посвященных отклоняющемуся и нормальному телесному развитию ребенка: Хрестоматия по телесно-ориентированной психотерапии и психотехнике / Под ред. В.Ю.Баскакова. – М., 1997; Семенович А. В., Воробьева Е. А. Комплексная методика психомоторной коррекции. – М., 1998; Нестерюк Т., Шкода А. Гимнастика маленьких волшебников. – М., 1993. Что общего в содержании коррекционной работы, представленной в этих пособиях? Чем они принципиально отличаются?
Проведите небольшое исследование. Посетите группу детского сада любого возраста. Побеседуйте с воспитателями этой группы. Выделите детей, которых можно считать соматически ослабленными детьми. Соберите у родителей этих детей сведения о разных аспектах развития их на ранних этапах. Сделайте выводы: а) об особенностях становления системы “мать – дитя” в этих диадах и б) об особенностях онтогенеза телесного опыта этих детей.

Вопросы для обсуждения

Культурно-исторический подход к проблеме онтогенеза телесности.
Основные рабочие понятия в контексте психосоматической парадигмы.
Социальная ситуация развития ребенка при хронических соматических заболеваниях.
Роль игры и игрушки в психокоррекции нарушений психосексуального развития в дошкольном возрасте.
Сравнение понятий: психологический стресс, горе, утрата близкого взрослого, травма, – сходство и различие.

ЛИТЕРАТУРА

Горшкова Е. В. Учимся танцевать: Путь к творчеству. – М., 1993.
Исаев Д. Н. Психосоматическая медицина детского возраста. – СПб., 1996.
Коваленко Н. А. Эмоциональный и телесный опыт ребенка с бронхиальной астмой: Автореф. канд. дис. – М., 1998.
Лосева В. К., Луньков А. И. Психосексуальное развитие ребенка. – М., 1995.
Лоуэн А. Психология тела. – М., 1997.
Нестерюк Т. В. Игровая психогимнастика как форма оздоровительно-развивающей работы с детьми дошкольного возраста: Автореф. дис. – М., 2000.
Нестерюк Т., Шкода А. Гимнастика маленьких волшебников: Элементы йоги для детей. – М., 1993.
Осорина М. В. Секретный мир детей. – СПб., 1999.

Семенович А. В., Воробьева Е. А. Комплексная методика психомоторной коррекции. – М., 1998.
Слободчиков В. И., Исаев Е. И. Психология человека. – М., 1995.
Телесность человека: Междисциплинарные исследования / Под ред. В. В. Николаевой, П. Д. Тищенко. – М., 1991.
Фрейд А. Норма и патология детского развития. – СПб., 1997.
Фрейд 3. Психоанализ детских неврозов. – СПб., 1997.
Хрестоматия по телесно-ориентированной психотерапии и психотехнике / Под ред. В. Ю. Баскакова. – М., 1997.
Черепанова Е. Психологический стресс. – М., 1997.

Источник

От автора: статья опубликована в журнале: Науковий часопис НПУ імені М. П. Драгоманова. Серія № 12. Психологічні науки: Зб. Наукових праць. – К.: НПУ імені М. П. Драгоманова, 2012. –№ 36 (60). – С. 357-362

Проблема психосоматического развития в детском возрасте: подходы и методы исследования

М. А. Латышева

к.психол.н., доцент кафедры психологии и практической психологии Крымского гуманитарного факультета Национального педагогического университета им. М. П. Драгоманова

Аннотация

В статье рассматриваются современные подходы к изучению проблемы психосоматического онтогенеза и варианты его эмпирического исследования. Анализ современных исследований показывает, что понятие «психосоматика» представлено исключительно со стороны патологии, в то время как феноменология психосоматики отражает также проявления человека в норме и исследована недостаточно, особенно на ранних этапах онтогенеза. Теоретико-методологическое понимание телесности человека как культурного феномена, которое содержится в ряде анализируемых подходов, позволяет выделить и описать собственно психосоматические феномены, психологические механизмы их формирования, варианты их дизонтогенеза и т.п.

Ключевые слова: психосоматика, психосоматический онтогенез, телесность как феномен культуры, социализация телесности, психодиагностика развития психосоматических феноменов у детей.

Постановка проблемы

Положение о единстве соматического и психического, о их взаимовлиянии друг на друга является общепризнанным. Более 100 лет в рамках психосоматического подхода осуществляется изучение психического фактора в происхождении заболеваний. А за последние сорок лет проведено значительное количество научно-исследовательских работ, освещающих влияние соматических болезней на психику [13, 16-17]. Однако, с сожалением приходится констатировать неуклонный рост психосоматических расстройств среди населения, и, что еще более неутешительно, среди детей [4]. При этом в сознании людей понятие «психосоматика» так прочно оказалось связано с областью патологии, что увидеть психосоматические проявления в норме оказывается почти невозможным. На языке научной психологии это означает, что по сути, несмотря на выраженный междисциплинарный характер феноменологии психосоматики, ее (психосоматики) предметное поле, преимущественно представлено в медицинском плане.

В ряде работ [14;16;19] авторами было акцентировано внимание на суженности предмета исследования в данной области, что привело к пересмотру традиционного содержания термина «психосоматика», наметилась тенденция системного изучения развития телесности в онтогенезе. В частности, В. В. Николаевой и Г. А. Ариной было предложено новое понимание телесных процессов человека как знаково опосредствованных, развитие которых сопряжено с его физическим и психическим развитием [14]. Так стало возможным описать процесс формирования телесности при нормальном развитии человека, и, собственно, разтождествить психосоматический феномен и психосоматический симптом.

Однако, рассмотрение психосоматического онтогенеза с позиций культурно-исторической концепции не снимает проблему выделения психосоматических феноменов нормы, а также проблему их эмпирического исследования, а, наоборот, делает их ключевыми. Сложность заключена в том, что большинство психосоматических явлений человека (например, вестибулярные, проприоцептивные, интрацептивные ощущения) уже на ранних этапах онтогенеза приобретают особые свойства — «невидимость», «прозрачность». При выраженной значимости в осуществлении жизнедеятельности субъекта информации, исходящей «изнутри организма», в состоянии практического здоровья психосоматические явления субъектом, как правило, не воспринимаются, растворяясь в общем информационном потоке. Кроме того, как взрослые, так и дети испытывают трудности при описании телесных феноменов.

Таким образом, проблема заключается в том, что, несмотря на повсеместное проявление психосоматической реальности в жизни человека, а не только в момент ее нарушения, на большую эффективность коррекции психосоматических нарушений до сих пор в психологической литературе более-менее четко не описаны феноменология нормального онтогенеза, психодиагностический и психокоррекционный инструментарий для исследования и формирования психосоматических феноменов на этапе детства.

Подходы к проблеме психосоматического развития в психологии

В научной литературе проблема психосоматического развития рассматривается, но непрямо, во-первых, в контексте изучения психологических детерминант, обусловливающих появление психосоматических симптомов (Ф. Александер, И. Бернгейм, Ч. Боулби, А. Дамбар, П. Жане, П. Марти, М. Малер, З. Фрейд, М. Фэн и др). Во-вторых, в связи с объяснением формирования перцепции, различных уровней сознания и самосознания субъекта, личности в целом (Е. Ю. Артемьева, В. А. Барабанщиков, М. М. Бахтин, В. Н. Бехтерев, М. Босс, Л. С. Выготский, А. В. Запорожец, Ж. Лакан, А.Н.Леонтьев, Т. С. Леви, А. В. Нарышкин, А. Ю. Рождественский, М. И. Сеченов, С. Д. Смирнов, А. П. Стеценко). Эмпирические психологические исследования телесных феноменов в детском возрасте крайне немногочисленны. В частности, это исследования Г. А. Ариной, Н. А. Коваленко, М. А. Латышевой, О.Г. Мотовилина, А. Ю. Рождественского.

Анализ вышеперчисленных трудов позволил увидеть основные положення для изучения психосоматической линии развития на этапе детства. Так, З. Фрейд утверждал, что причины различного рода расстройств человека коренятся в его детстве, а проблема телесных ощущений представлена в контексте культурной травмы субъекта [21]. При этом термином «конверсия» автор очерчивает представление о том, что в процессе развития субъекта телесные явления преобразуются в культурные, приобретают знаковую опосредованность, символичность.

В исследованиях французских психосоматических психоаналитиков (П. Марти, М. Фэна) подчеркивается роль контекста жизненной ситуации пациента, семейной истории, делается акцент на необходимости семиотического анализа его истории [20].

Важным шагом в понимании формирования и функционирования телесных феноменов стали исследования американских и английских психоаналитиков, посвященные отношениям матери и младенца [1]. Особое значение имеет тот факт, что отношения матери и младенца есть отношения симбиоза, которые существуют на доязыковом, досимволическом уровне. Иными словами, совместные переживания в диаде «мать-ребенок» очень рано начинают определять реальность субъекта, в первую очередь телесную. При этом телесные феномены могут быть опосредованы как вербальными, так и невербальными средствами общения.

Как хорошо видно, в рамках телесно-ориентированного направления терапевтический процесс нацелен на ломку усвоенных человеком поведенческих и культурных эталонов или стереотипов относительно телесного пространства, т.е. усвоенных на этапе детства [10; 16]. В этой связи становится очевидным – гармоничное телесное пространство человека необходимо формировать на всех этапах детства.

Безусловно, картина нашего теоретического анализа будет неполной, если оставить в стороне работы общетеоретического характера, посвященные формированию уровней сознания, деятельности субъекта, развертывающегося в социальном пространстве. Особое место здесь занимает теория Ж. Лакана. Отметим, что автор стремится избежать дихотомии при рассмотрении человеческой сущности и выделяет три реальности: природу, общество и культуру. При этом культура занимает приоритетную позицию, хотя и сводится Ж. Лаканом исключительно к языку. Языком задается некоторый контекст, проявляющий собственно человека как говорящего через букву бытия. Второй важнейший момент касается формирования телесности субъекта, его Я – это «стадия зеркала». «…целостная форма тела, этот мираж, в котором субъект предвосхищает созревание своих возможностей, дается ему лишь в качестве Gestalta, т. е. с внешней стороны» [5]. Действительно ребенок начинает «собирать» свое Я только через фрагменты своего тела объективируемого матерью. Следует отметить, образ целостного тела, запечатленный в зеркале и в теле слова (в значении, курсив мой), становится апофеозом обретения ребенком собственной телесности и субъектности. И в тоже время началом бесконечного движения к обретению подлинного себя: «В языке я идентифицирую себя, но лишь для того, чтобы затеряться в нем как объект» [6]. Так, в нахождении внутренних и внешних границ своего тела субъект все более четко дифференцирует границу Я-Мир. При этом можно сказать, что на символическом уровне роль зеркала выполняет мать. Ибо уже «на стадии infans» мать обеспечивает ребенку установление «связей между организмом и его реальностью» [5], его функционирование как субъекта. Отметим, что вышеизложенные представления согласуются с рядом положений культурно-исторической концепции, понятием Образа мира в отечественной психологии.

В этой связи процесс становления механизмов психологической регуляции телесных функций, действий и феноменов становится более понятен при анализе работ В. П. Зинченко, А. А. Леонтьева, А. Н. Леонтьева, В. В. Петухова С. Д. Смирнова А. П. Стеценко и др. [8;9;12;17]. В частности, введенное А. Н. Леонтьевым понятие Образ мира сыграло существенную роль в понимании психического отражения, в целом, а также становления когнитивной и личностной сфер человека, механизмов, реализующих перцептивный процесс. Система значений и личностных смыслов, как составляющие образа мира четко зафиксировали отличительную особенность человеческого бытия. А именно, – субъект строит свои отношения с реальностью не прямо, на натуральной почве, а опосредовано, на основе схем, фантомов [19]. Таким образом, принципиальным становится то, какие схемы, когнитивные карты, перцепты будут «заложены» в сознание человека.

Как известно, их закладка осуществляется именно в детском возрасте. Так, А. П. Стеценко указывает, что «изначальная наделенность мира значениями и смыслами организует чувственные впечатления, обеспечивает постижение ребенком физических закономерностей окружающей реальности, например, за счет прогрессирующей дифференциации сенсорных модальностей» [17, 34-35]. Способ описания мира определяет и способ деяния в этом мире, а значит и самотворчество формирующейся личности. При этом важная роль отводится автором отношениям ребенка и взрослого. Необходимой первоосновой для взаимодействия с миром становятся усваиваемые ребенком в постнатальном периоде, в процессе общения с матерью «системы чувственных мерок для анализа окружающего и упорядочивания своего опыта» [5, 109].

Данное положение развивается и С. Д. Смирновым. Согласно взгляду автора, ребенок изначально существует лишь в системе «ребенок-мать». «При этом образ мира матери…постепенно (но лишь частично) переходит в образ мира ребенка на основе общения и совместной деятельности» [18, 30]. К подобному заключению приходят и другие психологи, отмечая, что в диаде «мать-ребенок» телесные ощущения и действия «…оказываются изначально вписанными в психологическую систему «образа мира» [14, 121]. В процессе общения мать наполняет смыслом и значением телесные ощущения и движения ребенка; передает свое отношение к нему. Так, посредством актуально функционирующего организма, ребенку открывается его потенциальная телесность и начинает существовать в его сознании: «…организм и мир встречаются <…> в знаке», [9]. Согласно Г. А. Глотовой, семиозис реальной жизни человеческого дитя интенсивно переходит в семиозис анализаторно-отражательного уровня [2]. Иными словами над чувственной и биодинамической тканью ребенка надстраиваются коннотативные значения матери, вследствие чего и обретают категоризацию телесные феномены, движения, функции.

А. В. Нарышкин полагает, что процесс развития системы образа мира тесно связан с развитием организма, становлением телесности. «В раннем детстве наиболее важным в функционировании амодальных блоков образа мира является, конечно, обеспечение овладением пространственной кинематикой как собственного тела(для амодального блока образа Я), так и окружающего предметного мира(для амодального блока образа внешнего мира)» [12, 89]. Иными словами, бытийный слой сознания (включающий чувственную ткань и биодинамическую ткань движения и действия) представляет собой «первичный бульон», ту основу, из которой естественно возникают значения и смыслы (рефлексивный слой); дорабатывается и перестраивается система образа мира субъекта. Отметим, что благодаря бытийному слою, мы и можем наблюдать текучесть, целостность, пристрастность ментального уровня сознания человека, что «сознание есть не только знание, но и отношение» [5, 151].

Как отмечалось, сама возможность системного изучения развития телесности в онтогенезе намечена в работах А. Ш. Тхостова, В. В. Николаевой, Г. А. Ариной [14;16;19]. В частности, В. В. Николаева и А. Г. Арина справедливо указывают: «Культурно-историческая концепция развития психики открывает возможность качественного изменения общего представления о телесном развитии человека (нормальном и аномальном), позволяет рассматривать его как процесс, сопряженный с общим ходом психического развития…не ограниченный только ростом организма…»[14, 122]. Сформулированные авторами методологические принципы психологии телесности позволяют выделять психологические механизмы формирования психосоматических феноменов, а также структурировать варианты их дизонтогенеза. Среди психосоматических явлений описаны 3 группы: когнитивые (образ тела, образ боли (который необходим в норме!), самочувствие), поведенческие (телесные действия и навыки), эмоциональные (переживания, обусловленные функционированием телесности, отношение к ней). Важно, что, прежде чем мы столкнемся собственно с психосоматическим расстройством у ребенка есть возможность зафиксировать ряд вариантов отклонения, а именно – отставание в социализации телесных функций, регресс в психосоматическом развитии, искажение психосоматического развития. В частности, исследования, уже проведенные в этом направлении существенно расширили представление о варианте искажения и о роли социальной ситуацииразвития в формировании представлений о теле у детей (А. Г. Арина, О. Г. Мотовилин, М. А. Латышева). Так, на примере особенностей субъективного интрацептивного словаря детей препубертатного и подросткового возраста, воспитывающихся в разных условиях, наглядно показаны различия в уровне развития их телесного опыта [11]. Тем не менее, еще открытым остается список самих психосоматических феноменов, детальное представление о психологических механизмах, определяющих динамику формирования телесности на ранних возрастных этапах, какую роль в этом процессе выполняют различные социальные институты, СМИ или сверстники.

Трудности возникают и при выборе способов диагностики телесных явлений у детей. Известно, до подросткового возраста дети слабо различают телесные и психические феномены, соединяя их с эмоционально нагруженной ситуацией. Отметим, что факторы эмоциональной природы остаются важным звеном в регуляции телесного опыта и физического самочувствия также и на протяжении подросткового возраста [7;15]. А значит, большинство детей испытывают сложности при описании психосоматических феноменов. При этом чаще всего для изучения телесного опыта у взрослых и подростков применяют различные модификации метода классификации (например, методика «Классификация ощущений» (А. Ш. Тхостов, О. В. Ефремова), метод изучения функциональных психосоматических симптомов (Г. А. Арина, И. А. Виноградова), методика «Классификация дескрипторов соматических ощущений» (Г. А. Арина), что предполагает сформированность системы значений для описания психосоматических явлений.

Как показывает анализ существующих подходов, в настоящее время более адекватным для описания структуры телесного опыта ребенка является методический аппарат психологии субъективной семантики, в котором используются наименьшее количество знаковых опосредствований и наиболее гибкие знаковые системы [7]. Отметим, что психосемантические методики носят преимущественно невербальный характер. Подобная специфика стимульного материала позволяет минимизировать вероятность социально желательных ответов, проявления стратегии самопрезентации; объективировать трудно вербализуемые уровни телесного опыта и отношений ребенка в системе невербальных коннотативных значений. Исходя из вышеизложенного, очевидно, что психосемантический инструментарий является наиболее адекватным для решения поставленной задачи.

[align=justify;” align=”center”>Выводы

Источник