Психическое развитие ребенка просвещение 1967 валлон а
Стр. 74
У. С. Хантер провел следующий опыт: маленькой девочке в возрасте 13—16 месяцев, которая еще не говорила, он давал в руку предмет, брал его снова и клал в один из трех расставленных перед девочкой ящиков с крышками. Затем он прикрывал девочке глаза на различные промежутки времени и отмечал, как часто она сразу же шла к ящику, в котором находился предмет. Другой опыт с детьми от 2’/2 до 6 и 8 лет состоял в следующем. Детям давался приказ нажимать на кнопку только около горевшей несколько секунд лампы. Первый раз ребенку позволяли отправиться к лампе, прежде чем она гасла, а затем его выбор задерживали на все более длительные отрезки времени после выключения лампы.
Эти опыты обнаружили значительные различия между разными видами животных, а также между детьми и животными. Максимальная задержка для крысы равнялась 10 секундам, для енота —25, для собаки —5 минутам, а для ребенка составляла 25 минут. В опыте, при котором ребенок в возрасте 13—16 месяцев должен был выбрать ящик, содержащий лакомство, число ошибок после промежутка в 25 секунд было приблизительно равно числу удачных действий. После 3—7 секунд отсрочки правильные реакции достигали 88%, а после 8—12 секунд— 82%. С возрастом у ребенка наступает очень быстрый прогресс.
Однако нетрудно установить, что эти опыты лишь приблизительно равноценны. В случае, когда они проводятся с животными и с ребенком, который еще не говорит, выбор является результатом актуализации тенденции реагировать на один объект и тормозить реакции на другие объекты. Дети же от 2’/a до 8 лет сразу улавливают правило действия, которое поэтому не представляет для них особого интереса. Даже во внешне аналогичных реакциях механизм, очевидно, неодинаков. У. С. Хантер указывал на важность позы животного и ориентации его тела в момент выбора. Сохранение одной и той же позы во время отсрочки могло бы объяснить правильный выбор. В своих опытах над собакой А. К. Уолтон постарался изменить поведение животного во время задержки, подзывая ее, ударяя хлыстом или показывая кусок мяса. Процент правильного выбора при этом не изменился. Но, по мнению Хантера, у енота ведущим фактором является сохранение позы. У крысы, собаки и ребенка, наоборот, следует допустить вмешательство внутреннего фактора. Этот фактор, также имеющий кинестетическую природу, ассимилируется у ребенка первой формой речи — еще не звуковой. Хотя название «речь» кажется неподходящим, когда дело касается не функции общения, а внутреннего впечатления, не вызывает сомнений то, что движение оставляет после себя какой-то след, который позволяет повторить это движение или только вообразить его и который, более или менее ясно обрисовываясь в намерении, в установке, может существовать некоторое время в латентном состоянии. Возможность мысленно возобновлять, не уделяя этому специального внимания, следы ранее выполнявшихся действий, связанных с ориентировкой в пространстве, — это факт, хорошо известный из ежедневного опыта. Не менее известен и другой факт — переживание скрытого движения, которое представляется, но не выполняется и которое ощущается в данной деятельности как своеобразная вибрация, более или менее императивная и навязчивая.
Источник
Стр. 160
Первые недели жизни ребенка целиком заполнены чередованиями потребностей в еде и сне. В первые дни жизни иногда наблюдается распухание ге-питалий, которые у девочек может доходить до кровотечений, вызываемых, очевидно, влиянием гормонов. Механизм и значение этого влияния еще мало изучены. Акт питания объединяет и направляет первые упорядоченные движения ребенка. Но эта еще очень узкая область движений значительно расширяется жестикуляцией, возникающей у ребенка тогда, когда он распеленут или находится в ванночке. Тщательное наблюдение над этой жестикуляцией позволяет установить два направления в изменениях жестов. С одной стороны, исчезают некоторые спонтанные или провоцированные реакции, которые как бы поглощаются пли исключаются менее автоматической деятельностью. С другой стороны, появляются новые движения, часто соответствующие дифференциации глобальной мускульной активности. Эти движения имеют тенденцию согласовываться между собой и составлять непрерывные двигательные рисунки, точнее, крупные фрагменты таких рисунков. Начиная с третьего месяца грудной ребенок усиленно предается такого рода занятиям.
Вначале аффективные проявления ограничиваются плачем, который вызывается голодом или нарушениями сна и пищеварения. Дифференцировка этих аффективных проявлений сначала идет очень медленно. Но в шесть месяцев аппарат, которым располагает ребенок для передачи своих эмоций, достаточно разнообразен, для того чтобы послужить широким полем взаимодействия с человеческой средой. Здесь закладывается фундамент психики ребенка. Благодаря участию окружающих жесты грудного ребенка приобретают некоторую действенность. Но такое взаимодействие вначале представляет собой сплав ребенка с окружающим. Это полнейшее соучастие, из которого позже ребенок должен будет вычленить свою личность, чрезвычайно обогащенную этим впитыванием окружающего. Следует отметить следующий синхронизм: именно в шесть месяцев зарождается интерес ребенка к цвету.
В последней трети первого года сенсо-моторные упражнения начинают систематизироваться. Благодаря им движения связываются с восприятиями, которые могут являться и следствием этих движений. Проприоцептив-ные и сенсорные впечатления постепеннно все точнее соответствуют друг другу во всех своих нюансах. Образуя длинные серии, они оказывают взаимное влияние друг на друга. Голос действует на слух, делая его более тонким, а слух делает голос более гибким; звуки, которые постепенно начинают различаться и идентифицироваться при произношении, затем распознаются уже и тогда, когда они имеют внешний источник. Рука, которую ребенок перемещает, чтобы следить за ней взглядом во всех ее движениях, ставит первые вехи в зрительном поле. Размеченные благодаря проприоцептивной чувствительности перцептивные поля могут сливаться, и тогда сразу исключается или, вернее, становится анонимным инициатор их возникновения — проприоцепция, надстраивающаяся над интероцептивной или висцеральной чувствительностью. Предмет может теперь передвигаться от одного перцептивного поля к другому и все же восприниматься как тот же самый. При слиянии перцептивных полей в единое целое ребенок будет искать и находить исчезнувший предмет, тем более если он обнаруживает себя каким-либо признаком.
Источник