Образ матери в психическом развитии ребенка

От автора: Статья посвящена исследованию проблемы влияния отношений ребенка с матерью на протекание его процесса социализации и социально-психологической адаптации. Описывается влияние ранней материнской депривации на отклонения в развитии ребенка, проявляющиеся в задержках психического и физического развития и формировании девиаций в поведении. Подчеркивается важность формирования отношений зависимости между матерью и ребенком и последующей сепарации его для обретения самостоятельности и независимости личности

Как известно, семья может являться как мощным фактором развития эмоционально-психологической поддержки личности, так и источником психической травмы и связанными с ней разнообразными личностными расстройствами: неврозами, психозами, психосоматическими заболеваниями, сексуальными перверсиями и отклонениями в поведении. К семейной атмосфере человек чувствителен на протяжении всей своей жизни, однако наибольшее влияние семья оказывает на формирующуюся личность. В семье формируется отношение ребенка к самому себе и окружающим его людям. В ней происходит первичная социализация личности, осваиваются первые социальные роли, закладываются основные ценности жизни. Родители естественным образом оказывают влияние на своих детей: через механизмы подражания, идентификации и интериоризации образов родительского поведения [5, 6, 7, 8].

Как правило, первым человеком, который дает ребенку представление об окружающем мире и положении в нем является мать. Ребенок еще не родился, а его психологический проект уже существует в ожиданиях матери, она уже предполагает, что он обладает определенными чертами личности, характера и способностями. После рождения осознанно или неосознанно мать начинает воспитывать своего ребенка в соответствии со своим первоначальным проектом, согласно которому ребенку могут приписываться положительные или негативные качества. Формирование тех или иных личностных черт у ребенка происходит через создание матерью для своего ребенка зоны свободы или ограничений и запретов, говорящих о доверии или недоверии матери к своему ребенку. Именно этот посыл «считывает ребенок через свое бессознательное начало в общении с матерью [9].

Основы будущего материнства закладываются еще в родительской семье. Проведенные исследования В.И. Брутмана. А.Я. Варги и И.Ю. Хамитова на примере женщин-отказниц показали, что будущие отказницы отвергались своими матерями с детства, что привело к нарушению нормального материнского поведения. Неудовлетворенная потребность в материнской любви и признании не позволяет «отказнице» самой стать матерью. Ведущая потребность женщины с девиантным материнским поведением – получить любовь и признание своей родной матери. Такая потребность приводит к эмоциональной зависимости от матери и во многом блокирует личностный рост женщины, не позволяя ей самой в будущем стать матерью. Предполагается, что для формирования нормального материнского поведения необходима идентификация с матерью, а затем на ее основе – эмоциональная сепарация [6].

В литературе большое внимание уделяется описанию последствий материнской депривации для развития личности ребенка. Исследования показали, что лишение материнской заботы почти всегда ведет к задержке развития ребенка – физического, интеллектуального, социального, могут появиться симптомы физических и психических болезней. Родительская депривация – главная причина психогенной патологии, и низкая самооценка – один из ее первых результатов [15, 16, 17].

Боулби пришел к выводу, что значительная часть делинквентных детей была в раннем возрасте надолго оторвана от матери. Реакцией на отсутствие материнской заботы может являться асоциальная агрессивность, замкнутость, сверхзависимость, излишняя готовность к подчинению и глубокая тревожность. Для психического здоровья ребенка необходимо, чтобы его отношения с матерью приносили взаимную радость и тепло. Связь ребенка и матери обусловлена выраженной потребностью малыша в близости к ухаживающему за ним человеку. Развитие психических и моторных функций Боулби связывает с развитием способов достижения близости к матери. Такая близость обеспечивает безопасность, позволяет заниматься исследовательской деятельностью, обучаться, адаптироваться к новым ситуациям. Следовательно, потребность в близости – базовая потребность ребенка [15, 17].

Исследования в клинической практике показали, что некоторые дети не выздоравливают без материнской заботы, несмотря на все старания медиков. Если рядом не было матери, они не умели сопротивляться болезни и почти всегда умирали. При материнской заботе они не только оставались живы, но выздоравливали быстрее и буквально расцветали [7].

Общение ребенка с матерью на первом году его жизни формирует базовое доверие или недоверие по отношению к миру. В этих интеракциях важно то, что малыши начинают обнаруживать определенную последовательность, предсказуемость и надежность в действиях своих опекунов. Когда они чувствуют, что родитель последователен и надежен, у них вырабатывается чувство базового доверия к нему. Альтернативой является ощущение недоверия, чувство, что родитель непредсказуем и ненадежен и его может не оказаться рядом, когда в нем будет необходимость. Доверие, таким образом, – это ощущение, что другие люди надежны и предсказуемы. Сирс установил, что дети матерей, которые только демонстрировали свою любовь к ним, а на самом деле были к ним равнодушны, проявляя любовь в обмен на послушание, и которые были нетерпимы к агрессивности, относились к матерям с выраженной зависимостью [15].

Г.С. Саливан считал, что в первые месяцы жизни младенцу свойственен особый вид физической эмпатии с материнской фигурой, так что младенец автоматически чувствует напряженное состояние матери. Если мать испытывает тревогу, ее испытывает и малыш; если мать спокойна, спокоен и малыш. Малышам необходимо чувствовать, что нахождение рядом с другими людьми в основе своей положительно и придает уверенность [15].

В случае, если окружающие ребенка люди, в первую очередь мать, являются гиперопекающими, запугивающими, раздражительными, сверхпедантичными, потакающими, неустойчивыми, придирчивыми, равнодушными у ребенка развивается не чувство принадлежности «мы», а напротив, возникает острая незащищенность и мрачные предчувствия, для которых К. Хорни использует термин «базальная тревога». Это чувство изоляции и беспомощности в мире, представляющемся ребенку потенциально враждебным. Мощное давление базальной тревоги в последующем не дает ребенку относиться к другим людям непосредственно, как подсказывают его реальные чувства, и вынуждает его найти иные пути обращения с ними. Он должен (бессознательно) вести себя с людьми так, чтобы это не возбуждало (или не повышало), а, скорее, смягчало бы его базальную тревогу. Особые установки, проистекающие из подобной бессознательной стратегической необходимости, определены как темпераментом ребенка, так и характером его окружения. Он может попытаться либо вцепиться в наиболее могущественное лицо из своего окружения, либо возмутиться и вступить в борьбу с окружением, либо захлопнуть перед другими двери своей внутренней жизни и уйти от них эмоционально. В принципе это означает, что он может идти к людям, против людей или прочь от них [15, 19] .

Наличие страхов у матери, тревожность в отношениях с ребенком, избыточное предохранение его от опасностей и изоляция от общения со сверстниками, эмоциональное непринятие приводит к возникновению страхов и у ребенка [4, 10]. Мать всегда играет активную роль в возникновении тревоги, особенно в детских неврозах, этиология которых, несомненно, восходит к раннему детству [11].

Исследование ряда психосоматических расстройств, в частности бронхиальной астмы и язвы желудка и двенадцатиперстной кишки показали, что ядро их составляет конфликт, состоящий в неразрешенной зависимости от матери. Вытесненная зависимость от матери является постоянной чертой, вокруг которой могут развиваться различные типы защит характера. Стремление к зависимости может возникнуть в результате того, что в детстве таких детей либо отвергали, либо баловали, соответственно, симптомы болезни выступают как реакция на фрустрацию стремления к зависимости [12, 13].

Нарушение отношений между матерью и ребенком в дальнейшем может проявиться в возникновении различного рода девиаций в поведении ребенка. Исследование матерей агрессивных подростков показало наличие противоречивых родительских ожиданий со стороны матерей: данные матери хотели бы, чтобы их дети обращались к ним за помощью, при этом они также считали, что для мальчиков важно научиться решать свои проблемы самостоятельно. Ситуация, в которой мальчик поощряется и наказывается за одно и то же поведение, определенно делает его конфликтным и усиливает враждебность и чувство обиды. Кроме того, снисходительное отношение матерей к проявлению агрессии против себя способствовало проявлению агрессии дома и развитию агрессивного поведения в целом. Также если подросток воспитывается в семье, в которой его отвергает отец, а мать, в свою очередь, непоследовательна в своем отношении к зависимому поведению своего сына, то подростки в последующем начинают бояться и избегать тесных зависимых отношений [5] .

Воспитывая девочку, мать также может столкнуться с рядом затруднений, связанных с формированием полоролевой идентификации у дочери. Отношения между матерью и дочерью рассматриваются в свете нескольких ключевых проблем, причем в центре стоит сложный процесс идентификации с матерью и отличения от нее. Протекающие между матерью и дочерью процессы идентификации и проекции ведут к передаче новых конфликтов мать-дочь от поколения к поколению. Именно при рождении дочери велика вероятность, что возродится и оживет отношение к собственной матери. При позитивном отношении к собственной женственности женщины фантазируют о своем собственном новом рождении в дочери. Согласно Бергману, рождение дочери может связаться с желанием, происходящим из периода кризиса повторного сближения, приводя к триангуляции в ряду нескольких поколений: быть маминым ребенком, и как мама, самой иметь ребенка. К тому же, может исчезнут и чувство утраты матери, берущее начало в фазе сепарации-индивидуации. Для женщин, которые чувствуют, что не приняты своей матерью, или сами не могут принимать свою мать, есть две возможности: либо они пытаются справиться с неразрешенными конфликтами, воссоздавая былые конфликты в отношениях с дочерью, либо чувствуют, что более или менее осознанно охвачены этими былыми чувствами [9, 20, 21].

Беньямин и другие исследовательницы с сожалением отмечают, что развитие автономии у девочки неизбежно останется недостаточным, пока она не сумеет воспринять и мать как автономный объект со своими собственными правами. А мать со своей стороны способна контролировать свои собственнические и идентификаторские инстинкты и воспринимать дочернюю индивидуальность лишь в том случае, если она сама приобрела достаточную дистанцию от подобной идентификации с собственной матерью. Я-идеал какой-то во всем хорошей матери, никогда не оставляющей ребенка, женский страх, легко ассоциирующий отдаление с разрывом отношений или чувство вины, связанное с агрессией периода сепарации, могут остаться в качестве рудиментов изначального взаимодействия маленькой дочери с матерью. Фрайди описывает матерей, которые после родов теряют всякий сексуальный интерес и как раз после рождения дочери уходят в мир без мужчин. Отрыв от такой матери вызывает у девочки особенно сильное чувство вины и ей страшно внутренне отмежевываться от матери, поскольку она чувствует ее разочарование и печаль[9, 20, 21].

Неразрешенный конфликт в отношениях с матерью препятствует интеграции собственной женственности. Э. Эриксон считал, что идентификация не самоотождествление с другим лицом, а отнесение себя к какой-либо категории лиц или классу людей. В результате такого соотнесения происходит социальная категоризация личности и осознание себя как социального субъекта в данной социальной реальности. Невозможно целостно воспринимать самою себя, опираясь при этом на тотальное отрицание образа матери[15, 20].

Воспитание девочки матерью в неполной семье также в последующем отражается на ее развитии. Психоанализ указывает, что развитие девочки движется от привязанности к матери в направлении идеализации отца. В отсутствие отца такого движения не происходит, так как ориентиры движения утрачены. И оказывается, что ребенок не в состоянии преодолеть влияние психического поля матери. Даже когда отец ругает свою жену, он тем самым способствует сепарации детей от психологического поля матери, так как позволяет взглянуть на происходящее с другой точки зрения, заставляя задуматься, а действительно ли дело обстоит так, как говорит мать[9, 21].

Девочка, растущая без отца, целиком поглощенная психологическим полем матери, не научается диссоциироваться от нее, от ее проблем, эмоциональных состояний. Необходимо, чтобы произошел объективный процесс сепарации-индивидуации в отношениях с матерью[9, 20, 21].

Сказанное выше позволяет сделать вывод, что в неполных семьях зачастую происходит формирование сверхзависимости между матерью и ребенком. Дети в таких семьях, не сумев построить собственный «Образ-Я», могут остаться с мамой и прожить с ней всю жизнь. При этом осознанно или неосознанно мать будет привязывать их к себе, испытывая страх одиночества и старости. Становясь одинокими людьми, такие «выросшие дети» испытывают повышенную тревожность перед миром, остро чувствую свою незащищенность и уязвимость. Их мучают страхи, они мнительны и подозрительны, ожидая от окружающих людей каких-либо неблаговидных поступков по отношению к себе. Часто такие негативные ожидания преувеличены и не связаны с реальным отношением к ним людей. Они стремятся найти защиту у мамы, которая, как им кажется, надежно, как «стена», закрывает их от агрессивного и непредсказуемого внешнего мира [9].

Однако нельзя говорить односторонне, обвиняя во всем только мать, которая в своем материнстве ищет путь спасения от одиночества. Вполне оправданно можно говорить и о вине ребенка – сына или дочери. Сына или дочь, вступающих в период подростничества или юности, можно обвинять в том, что они не борются за себя, за свое взросление и за свою самостоятельную жизнь. В определенном смысле они пользуются матерью, ее жизненной силой и опытом, испытывая страх перед взрослением. Ведь стать взрослым – это взять на себя обязательства, усвоить социальные нормы и запреты, принять долг любви, материнства и отцовства. Это все – тяжелый ежедневный труд, исполняемый не столько по желанию и в соответствии с принципом удовольствия, сколько по чувству долга и в соответствии с принципом объективно-необходимого [9].

Подводя итог описанию дисгармонии в отношениях между матерью и ребенком, неизбежно возникает вопрос: каковы пути коррекции данных отклонений и как помочь всем членам семьи обрести личностную зрелость и встать на путь личностного роста и гармонии в развитии. До самого конца жизни дети могут предъявлять претензии матери и перекладывать на нее ответственность за собственные недостатки. Терапия же может помочь изменить это переложение ответственности, признать собственный вклад в эти проблемы и распутать многие осложнения между матерью и детьми через понимание (в смысле эмпатии) судьбы собственных родителей.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Балин В.Д. Теория и методология психологических исследований. Учебное пособие.- Л., 1989Барабанщиков В.А., Ломов Б.Ф.: Системный подход к исследованию психики // Психологический журнал, 2002, том 23, №4, С.27-38Ананьев Б.Г. Комплексное изучение человека и психологическая диагностика // Вопросы психологии. – 1968. – №6.Н. Аккерман. Роль семьи в появлении расстройств у детей / Семейная психология. Хрестоматия / Сост. Э.Г. Эйдемиллер, Н.В. Александрова, В. Юстицкис. – Спб.: Речь, 2007, с. 228-244.Бандура А., Уолтерс Р. Подростковая агрессия. Изучение влияния воспитания и семейных отношений. Пер. с англ. Ю. Брянцевой и Б. Красовского. – М.: Апрель Пресс, Изд-во ЭКСМО-Пресс, 1999. – 512 с.Брутман В.И., Варга А.Я., Хамитова И.Ю. Влияние семейных факторов на формирование девиантного поведения матери // Психологический журнал, 2000, том 21. №2, с. 79-87Матейчик З. Родители и дети. Пер. с чешского. М., 1992Эйдемиллер Э.Г., Юстицкис В.В. Психология и психотерапия семьи.- СПб., 2000.Самоукина Н.В. Психология материнства // Прикладная психология, 1998, №6, с. 79-95.Татаринцева А.Ю., Григорчук М.Ю. Детские страхи: куклотерапия в помощь детям. СПб.: Речь, 2007. 218 с.Юнг К.Г. Душа и миф: шесть архетипов. Пер. с англ. – М. – 1997.- 384 с.Александер Ф. Психосоматическая медицина. Принципы и применение. – М.: Институт Общегуманитарных Исследований, 2006 – 336 с.Пезешкиан Н. Психосоматика и позитивная психотерапия. – М., 2009. – 464 с.Эйдемиллер Э.Г., Добряков И.В., Никольская И.М. Семейный диагноз и семейная психотерапия. Учебное пособие для врачей и психологов. – СПб.: Речь, 2006, 352 с.Крэйн У. Теории развития. Секреты формирования личности. 5-е международное издание. – СПб.: прайм-ЕВРОЗНАК, 2002. – 512 с.Гарднер Р. Психотерапия детских проблем. – СПб.: «Речь», 2002. – 416 с.Роджер Р. Хок. 40 исследований, которые потрясли психологию. Секреты выдающихся экспериментов. – СПб., 2003. – 416 с.Сандомирский М.Е. Защита от стресса. Работа с подсознанием. – СПб.: Питер, 2009. – 304 с.Хорни К. Женская психология. – СПб., 1993.Белл К. Мать и дочь – трудное равновесие

Пухова Т.И. Повторение пути, пройденного матерью// Журнал практического психолога 2000, №12, с. 61-73.

Источник

Нормальное развитие ребенка и формирование успешно действующих защитных механизмов возможно лишь при хорошем приспособлении к социальной среде. Изоляция от родителей и собратьев, даже у приматов, делает невозможным формирование чувства любви, ведет к появлению стойкого страха и агрессивности, становится препятствием для социализации. Родившийся ребенок, почти не обладая никакой самостоятельностью, в то же время является частью диады. Другая часть диады — мать, основное условие жизнедеятельности ребенка и его развития. Мать формирует его как будущую личность, способную противостоять изменениям среды и бороться со стрессами. В этом основополагающую роль играет привязанность или чувство любви, возникающее между младенцем и его матерью. Сформировавшаяся эмоциональная связь между матерью и ребенком побуждает его искать у родительницы защиты при любом проявлении опасности, осваивать под ее руководством все необходимые навыки, без которых у него не разовьется необходимое для жизни чувство безопасности и уверенности в своих возможностях. Процесс развития привязанности основан на ряде врожденных способностей ребенка, с которыми он уже рождается. Новорожденный подготовлен к тому, чтобы с ним общались, все его чувства функционируют, хотя и развиты в разной степени. Он с рождения улыбкой пытается установить контакт с тем, чье лицо он воспринимает. Следит взглядом за красным мячом уже с 3-4-й недели жизни. В то же время лицо матери ему удается различить лишь с 3 месяцев. Развитие зрения у младенца очень важно, так как для общения с матерью взгляд играет основную роль. В течение первых 6 месяцев устанавливается визуальный контакт между матерью и ребенком. Он очень облегчает взаимодействие в диаде. В том случае, если мать будет обременена другими серьезными заботами, расстроена или больна, именно через этот контакт могут прийти сигналы, которые обеспокоят малыша.

Новорожденный хорошо слышит. Он вздрагивает от шума. Поворачивает голову в сторону звучащего голоса. На первом месяце жизни у него уже появляется положительная реакция на человеческий голос. Ему не нравятся шумное движение, громкие звуки радио, телевидения.

Обоняние развивается рано, оно существенно как для узнавания матери, так для развития привязанности к ней. Уже на 3-6-й день жизни ребенок отличает по запаху ту из двух марлевых повязок, которая находилась на груди его матери. Успокаивающее действие материнского запаха используется для лечения у ребенка расстройств сна, для чего материнский платок кладут ему на подушку. Сладкое у только что родившегося ребенка вызывает довольную улыбку, соленое — гримасу неудовольствия, чеснок — отвращение. Новорожденный очень чувствителен к прикосновениям, от одних он возбуждается, другие его успокаивают. Начиная с 10-дневного возраста у младенцев можно отметить проявления грусти и радости. Он тревожится, будучи голодным и выглядит удовлетворенным после кормления. Сначала эти чувства очень примитивны, но их прогресс заметен даже на первом году жизни.

Забравшись на руки к матери, ребенок стремится исследовать ее лицо и другие части тела. Для малыша большое удовольствие быть с матерью, играть с ней. Поскольку младенец уже готов к общению, ему необходимо пойти навстречу. Со своей стороны мать отзывается на его плач, ухаживает за малышом, играет с ним. Ребенок очень рано имитирует движения родителей. Так, подражая отцу, младенец в 2 — 20-дневном возрасте показывает язык. Однако сильная привязанность сможет возникнуть лишь, если мать будет эффективно реагировать на плач ребенка от боли, голода или скуки. При этом для успокоения малыша ей придется стимулировать его звуком голоса, предоставлением ему возможности сосания груди или пустышки, укачиванием на руках или в кроватке. Развитию положительных эмоций, важных для возникновения любви с одной стороны и укрепления жизненного тонуса с другой способствуют игры с ребенком. Эти игры носят характер диалога, в котором взаимодействующие обмениваются вербальными (мать) и невербальными сигналами (мать и ребенок). Дети, которых матери быстро успокаивают, плачут гораздо меньше тех, к кому не подходят. Таким образом, сила привязанности ребенка, то есть переживание своей защищенности и, в значительной мере, уверенности, определяется двумя необходимыми качествами матери. Во-первых, готовностью незамедлительно помочь ребенку, когда он тревожится (плачет). Во-вторых, активностью материнского взаимодействия с ребенком и способностью к общению с ним.

Основными факторами эффективного материнского ухода, обеспечивающими нормальное развитие ребенка, считают:

мать как источник сенсорных и других стимулов, то есть пеленание, ласка, разговор, нахождение в поле зрения ребенка, игра с ним;
мать как источник удовлетворения потребностей ребенка (в пище, желаемых предметах);
мать как посредник между ребенком и раздражителями внешней среды, ослабляющая или реже интенсифицирующая их воздействие.

L. J. Yarrow (1965) указывает на значительную взаимосвязь между раздражителями, исходящими от матери, и одновременным развитием ребенка в период младенчества. При этом прогресс в развитии он определял по тесту Кетелла для детей в возрасте 6 месяцев. Четыре фактора материнского ухода имеют высокую степень корреляции с результатами тестов развития: стимуляция развития, адаптация к раздражителям, масштабы физического контакта.

Способность противостоять стрессу (реакции ребенка в моменты расстройства в обстановке теста и его характерные реакции на обычные неприятные ему моменты повседневной жизни), по всей вероятности, в значительной степени зависит от того, насколько мать может приспособить внешнюю среду ребенка к его индивидуальным особенностям. Корреляция между материнской долей в адаптации раздражителей и способностью самого ребенка противостоять стрессу составляет +0,85. Другие факторы, связанные с уровнем удовлетворения потребностей ребенка и снижением напряженности, также были в значительной степени связаны со способностью ребенка противостоять стрессу. Особое значение имела степень физической близости: г = +0,66. Характер физического контакта также имел отношение к способности ребенка сохранять спокойствие в напряженных ситуациях; между фактором внешней среды, способностью противостоять стрессу и двумя элементами, отражающими характер физического контакта (стремление «успокоить» ребенка и материнская чуткость), корреляция равняется +0,57. К этой категории поведения ребенка относятся и несколько факторов эмоционального порядка — интенсивность эмоциональных отношений: r = +0,65; уважение к личности: r= +0,62; положительные реакции: r +0,57. Очевидно, с самых первых месяцев жизни ребенок знает, когда можно ожидать (или, наоборот, не ожидать) со стороны матери действий, которые влекут за собой удовлетворение тех или иных его желаний или успокаивают его. В раннем детстве повторно возникающие ситуации, приводящие к беспокойству или напряжению, не делают ребенка способным противостоять стрессам. Ребенок, который редко подвергается испытаниям трудностями (потребности в большинстве случаев удовлетворяются своевременно), лучше переносит стрессы, чем тот, который неоднократно испытал напряжение отрицательных эмоций. Стабилизации психического состояния, уменьшающего риск неблагоприятных последствий при возникновении трудных жизненных обстоятельств у детей, способствуют неменяющиеся родителями принципы ухода и неизменный «образ матери».

В предшествующие десятилетия преобладало мнение, что материнской заботы для формирования адаптивного поведения ребенка достаточно. Нежность, доброта, самоотверженная забота о ребенке, проявляемые отцом, рассматривались лишь как имитация женского поведения и необязательные для воспитания ребенка. В действительности, в отцовстве и материнстве больше сходства, чем различий, ибо они — продукт обмена чувствами с их собственными родителями обоего пола. Доказано, что активное участие отца в подготовке родов уменьшает количество осложнений в них, снижает восприимчивость новорожденного к стрессам. Отношения малыша, формирующиеся не в диаде «мать—ребенок», а в триаде «отец—мать—ребенок», способствуют тому, что младенец доброжелателен и весел, рано начинает улыбаться. В начальный период адаптации не только мать, но и отец должны знакомиться со степенью готовности ребенка к жизни, воздействовать на него с тем, чтобы установить с ним обратную связь. Исследование детей раннего возраста в присутствии матери или отца и без них обнаружило одинаково стимулирующее влияние обоих родителей. Понятно, что фигура отца, как и матери, облегчает ребенку переживание трудной ситуации. Отец также оказывает влияние на ребенка не только прямо, но и через мать и посредством семейного климата, одним из создателей которого он является. Некоторые авторы идут дальше, утверждая, что не только родители воспитывают детей, но и вся семья оказывает непосредственное влияние на развитие и направление происходящих в ребенке процессов созревания. Они полагают, что близкие родственники, составляющие расширенную семью (дедушки, бабушки, братья, сестры, кузены, кузины и т. д.), в этом принимают участие, так же, как это делает и все общество в целом. Социальные стимулы, получаемые ребенком от окружающих его людей, освобождают рефлекторные инстинктивные проявления.

Психоаналитическая теория объясняет взаимоотношения мать—дитя зависимостью младенца от матери. Этологическая концепция на передний план выводит формирование прочной эмоциональной связи, являющейся врожденной мотивационной системой. В соответствии с этим пониманием и мать и ребенок стремятся к тесному физическому общению. Один из механизмов объединения детеныша и его матери — импринтинг (врожденная способность животных следовать за объектом). Новорожденный осуществляет «поиск близости» посредством плача («иди сюда») или улыбки («не уходи). Возможно, что корни этого заложены до рождения путем воздействия на плод звуков сердца матери. Запечатление (импринтинг), происшедшее у плода, связывают с материнскими сердцебиениями, поэтому они успокаивают младенца. Рождение для младенца — травматическая ситуация. Ему приходится защищаться, снижая уровень эмоционального напряжения. Объятия (прикосновения) матери и звуки ее сердца, которые при ее приближении снова хорошо слышны, — источники чувства безопасности младенца, позволяющие нормализовать уровень его внутреннего напряжения. В формировании материнского чувства критический период — 24 часа после рождения. Очень важно, чтобы новорожденный не позже этого побывал на руках у матери, тогда возникшая привязанность будет особенно сильной. На ранней стадии возникновения привязанности между матерью и ребенком особое значение имеет тесный телесный контакт между ними. В этой связи неправильно не брать плачущего ребенка на руки. Необходимо удовлетворять его потребность в контакте, в результате чего сформируется чувственное впечатление — любовь. Если все-таки ребенка не берут на руки, он не будет плакать, у него появится «хорошее поведение» (фактически безразличное), однако его эмоциональное развитие нарушится и сделает его недостаточно защищенным от стрессов. Нарушение системы общения между матерью и ребенком может сделать мать нечувствительной к потребностям малыша. Мать может решить, что он благополучен. В этом случае она не обеспечит ему всего необходимого для формирования привязанности.

С 6-го месяца телесный контакт заменяется иной формой общения. С этого времени голос и зрительный образ родительницы несут такой же позитивный эмоциональный заряд, как и физический контакт. Плачущий ребенок, увидев или услышав мать, успокаивается. Устрашающая ситуация еще вызывает у него потребность в физическом контакте, однако порог такой реакции повышается с возрастом. Таким образом, не только матери воспитывают детей, но и дети со своей стороны стремятся управлять поведением матери, привлекая ее внимание, если она не успевает выполнять их желания. Этологи видят усилия матери и ребенка в том, чтобы находиться вместе для наилучшей адаптации к жизни. Мать сделает относительно беспомощного ребенка защищенным от опасностей и удовлетворит его нужды.

Таким образом, существует целый ряд предпосылок психического здоровья младенца:

здоровые отношения между матерью и ребенком;
качественные отношения между матерью и ребенком, приводящие к благополучному физическому, познавательному и эмоциональному развитию;
положительные отношения между матерью и ребенком, обучающие способности доверять и обращаться к другим;
реципрокность и синхрония отношений «мать—дитя» как основной элемент положительного характера привязанности между ними;
несменяемость первичного воспитателя младенца (желательно, чтобы это была мать от рождения и без перерывов);
снабжение родителями своих детей возможностями для оптимального развития.

A. W. Burgess (1978) сформулировал ранние признаки стойкой и глубокой привязанности, а также обратил внимание на признаки слабой, плохо формирующейся привязанности.

Признаки стойкой привязанности матери к ребенку:

ищет и поддерживает глазной контакт;
произносит слова с особенными интонациями;
прикасается к ребенку, ласкает его;
часто держит на руках, располагает соответственно формам своего тела, прижимает к себе;
испытывает положительные чувства.

Признаки стойкой привязанности ребенка к матери:

возвращает взгляд и поддерживает глазной контакт;
поворачивается, настораживается, пытается подражать тону материнского голоса или сам производит звуки для матери;
настораживается, улыбается, кажется успокоившимся;
принимает форму материнского тела, кажется расслабленным — хорошо приноравливается;
испытывает положительные чувства (живость, спокойствие), может успокоиться, если плачет.

Ранние признаки плохо формирующейся привязанности матери к ребенку:

избегает глазного контакта или он «плавающий»;
редко обращается прямо к ребенку, не использует особенных интонаций;
избегает прикосновений и ласк;
редко держит на руках, не прижимает к себе, держит ребенка вдали от себя;
само тело матери не гибкое;
испытывает негативные чувства (невыраженные явно или гневные).

Ранние признаки плохо формирующейся привязанности ребенка к матери:

избегает глазного контакта или он только мимолетен;
отворачивается, не возвращает вокализации, не пытается спровоцировать мать на вокализацию;
отворачивается, не реагирует, плачет;
негибкий, отворачивается, не податлив, беспокоен, плачет, плохо приноравливается;
испытывает негативные или невыраженные чувства (сонливость или беспокойство), если плачет, не может успокоиться.

К сожалению, существуют препятствия, которые могут помешать матери правильно воспитывать ребенка. Установление глубокой эмоциональной связи внутри диады между матерью и ребенком может затрудняться незрелостью чувств и характера матери, ее неуравновешенностью. Препятствием может быть юный (до 18 лет) возраст матерей. В половине случаев зачатие у них происходит случайно, беременность оказывается незапланированной, а ребенок нежеланным не только для будущей матери, ее полового партнера, но и для родственников (13,7% из них пытаются оформить отказ от своего ребенка). Естественно, что социальная и психологическая неподготовленность к осуществлению обязанности матери не позволят женщине создать положительную эмоциональную среду, необходимую для формирования глубокой привязанности между матерью и ребенком. Юных, и более старших, но эмоционально незрелых матерей в прошлом подвергали депривации, их отвергали родители или воспитывали в неблагополучных семьях. Они могут быть инфантильными, эгоцентрически сосредоточенными на своих делах, неспособными к любви и справедливым отношениям между людьми. При появлении ребенка у них не хватает теплоты и нежности при обращении с ним, понимания его основных потребностей. Эти матери не способны установить прочные отношения и с отцами своих детей, создать благоприятную эмоциональную атмосферу в семье, что также затрудняет благополучное развитие детей. Помехой возникновению благоприятных отношений в системе «мать — дитя» может быть неразвившаяся гестационная доминанта, то есть недостаточная готовность и решимость стать матерью.

Нелюбимый или нежеланный ребенок не вызывает к себе положительных эмоций, которые так необходимы для формирования привязанности, чувства безопасности, уверенности в своем благополучии и дальнейшего развития. Отказ матери от кормления грудью или невозможность этого лишает младенца естественной хорошо усваиваемой пищи, снабжающей всем необходимым для физического развития и укрепления иммунитета. Однако, отсутствие лактации у матери — нередко признак перенесенных ею тяжелых или неоднократных стрессов, а также того или иного заболевания. Все эти изменения у матери могут индуцировать у ребенка эмоциональные нарушения, усугубляющиеся недостаточным телесным контактом из-за того, что ребенка не прикладывают к груди. По некоторым данным только 5% матерей осведомлены о том, что грудное вскармливание укрепляет психологический контакт в системе «мать—дитя». Много доказательств было приведено в пользу того, что недостаточная эмоциональная и сенсорная стимуляция ребенка раннего возраста, особенно при отделении от родителей, обязательно вызовет серьезные нарушения в его эмоциональном и, в конечном итоге, в общем психическом развитии. Не отделение от матери, а неправильный уход, не обеспечивающий любовь, внимание и безопасность более вредны для ребенка.

Психологическое состояние современных матерей, имеющих детей до 3-х лет, далеко от стабильности. В одном из исследований было показано, что 40% из них конфликтует с мужьями, 35% не довольны своей работой, 30% испытывают страх одиночества. У половины из этих матерей ребенок оказался нежеланным, а у трети — после рождения ребенка ухудшились отношения между родителями. В результате нежеланные дети отстают по своим показателям психомоторного.развития и способностям адаптации к социальному окружению. Еще больше трудносте