Нарушение аффективного развития ребенка в раннем возрасте как условие формирования детского аутизма

Синдром раннего детского аутизма оформляется окончательно к 2,5 – 3 годам. В этом возрасте психическое развитие аутичного ребенка имеет уже выраженный искаженный характер (В.В.Лебединский, 1985).

Несмотря на неоднозначность представлений об этиологии раннего детского аутизма, большинство авторов едины в признании характерных особенностей психического развития аутичного ребенка, проявляющихся уже на самых ранних его этапах (L.Kanner, 1943; B.Fish, 1971, 1978; L.Wing, 1976; В.М. Башина, 1980, 1999; В.Е. Каган, 1981; C. Park, 1982; О.С.Никольская, 1985; F.Volkmar, 1986; К.С. Лебединская, 1987; 1991; В.В. Лебединский, 1996; М.К. Бардышевская, 2002, 2003 и др.).

В зарубежных исследованиях, ориентированных на выявление ранних признаков аутизма, преобладает представление о том, что в первую очередь они обнаруживаются в своеобразии эмоционального и социального развития ребенка, которое может проявляться со всей очевидностью после 18 месяцев (Р. Mundy, М. Sigman, 1989; G. Dawson, А. Lewy, 1989; С. Lord, 1991; S. Lister, 1992, D.J. Johnson, 1992, S. Baron-Cohen, J. Allen, С. Gillberg, 1992).

В результате ретроспективного анализа историй развития детей с аутизмом, проведенного в работах О.С. Никольской (1985), К.С. Лебединской (1987), Е.Р. Баенской (1990, 2000), М.К. Бардышевской (2003), О.С. Аршатской (2005), И.Е.Гусевой (2010) был выделен ряд особенностей аффективного развития, отражающих характерное для аутистического дизонтогенеза стойкое сочетание нарушения активности и снижения порога аффективного дискомфорта во взаимодействии с окружающим уже на первом году жизни ребенка.

Рассмотрим подробнее эти обобщенные данные и проследим динамику ранних трудностей аффективного развития ребенка, искажающих ход психического онтогенеза.

Особенности аффективного развития при формирующемся синдроме детского аутизма в период младенчества

Нарушения ранних форм взаимодействия с матерью

При благополучном развитии уже с первых дней жизни младенец демонстрирует врожденные формы поведения, имеющие очевидный адаптивный смысл – вступить во взаимодействие с матерью. При искаженном дизонтогенезе признаки аффективного неблагополучия могут проявляться уже на самых ранних этапах развития ребенка в дефицитарности или невыраженности этих первых попыток «пристраивания» к маме и реагирования на ее воздействия. Рассмотрим наиболее характерные из них:

Невыраженность или отсутствие антиципирующей позы (протягивание ручек к наклонившемуся взрослому)

В норме антиципирующая поза является одним из наиболее рано демонстрируемых адаптивных актов. У младенцев с угрозой неблагополучного аффективного развития ее невыраженность свидетельствует о ранних признаках пассивности во взаимодействии с близким человеком и соответствует отсутствию стремления быть на руках матери и наличию характерного переживания неудобства, неловкости, напряженности, дискомфорта в этом положении.

Выраженные трудности приспособления к рукам матери

Трудности, наблюдаемые у аутичных детей, могут обнаруживаться в том, что младенец не принимает естественной, комфортной позы: либо проявляет аморфность (как бы “растекается” на руках), либо, напротив, чрезмерную напряженность, негибкость, неподатливость (держится “как столбик”); не пытается обхватывать маму за шею.

Матери нередко бывает трудно найти какую-то удобную и для нее и для ребенка позицию при кормлении, при укачивании, сложно бывает его приласкать. Чаще такие проблемы возникают с детьми, которые проявляют особую чувствительность к тактильным стимулам (выражают неудовольствие при прикосновении, поглаживании, объятиях, тяжело переносят одежду и т.д.)

Недостаточность фиксации взгляда на лице матери и его исследования

В норме для младенца человеческое лицо, особенно выразительное и «говорящее», является самым сильным и эмоционально значимым раздражителем. Уже в первый месяц жизни ребенок может проводить большую часть бодрствования в глазном контакте с матерью. Общение с помощью взгляда является основой для развития последующих форм коммуникативного поведения.

Одним из наиболее характерных признаков аутистического дизонтогенеза являются сложности установления глазного контакта, либо его непродолжительность. Взгляд малыша трудно бывает поймать не потому, что он вообще его не фиксирует, а потому, что смотрит как бы “сквозь”, мимо глаз, хотя иногда можно поймать на себе его мимолетный острый взгляд. Наблюдаемая особенность связана с особой чувствительностью такого ребенка к социальным стимулам (прежде всего, взгляду), моментальным наступлением пресыщения в глазном контакте, что и создает такое специфическое ощущение скользящего, непрямого взгляда. Характерно, что когда малыш находится на руках у мамы, он не стремится заглянуть ей в лицо, не исследует его.

С недостаточностью внимания и интереса к материнскому лицу связаны и трудности дифференциации его выражений (в норме младенец уже в первом полугодии хорошо различает и перенимает выразительные оттенки эмоциональных реакций близких), отсутствие их имитации. Может отмечаться и неадекватная реакция на эмоциональное выражение другого. Например, ребенок может заплакать при смехе близкого взрослого или засмеяться при плаче другого человека. По-видимому, это происходит из-за ориентации в большей степени на интенсивность раздражения, а не на его качество (знак эмоции – отрицательный или положительный), что характерно для самых ранних этапов нормального развития. С указанными особенностями связаны трудности эмоционального заражения, недоразвитие ранних форм подражания.

Трудности выражения своего аффективного состояния

Как известно, для адаптации малыша необходима и способность выражать свое эмоциональное состояние, делиться им с близким. Обычно в норме она появляется уже после двух месяцев. Мать прекрасно понимает настроение своего ребенка, и поэтому может управлять его состоянием: утешить, снять дискомфорт, развеселить, успокоить.

В случае аутистических тенденций развития даже опытная мама, имеющая старших детей, может затрудняться в понимании оттенков его эмоционального состояния. Плач часто не приобретает дифференцированного характера, не меняется интонационно. Характерны также перепады настроения, отсутствие выражения радости (вместо него – возбуждение или экзальтированность). При формировании наиболее глубоких вариантов аутизма иногда отмечается дефицитарность даже самых ярких эмоциональных проявлений – например, ребенок не умеет плакать.

Задержка в появлении улыбки и/или ее ненаправленность на близкого человека

Известный феномен «заражения улыбкой» наблюдается уже явно после двухмесячного возраста, и, примерно к трем месяцам, развивается в «комплекс оживления» – первое направленное коммуникативное поведение младенца, когда он не только радуется при виде взрослого (повышается двигательная активность, гуление, удлиняется продолжительность фиксации лица взрослого), но и активно требует общения, и расстраивается, если взрослый недостаточно реагирует на его обращения.

При трудностях аффективного развития, характерных для аутичного ребенка, улыбка может появляться вовремя, но адресоваться не столько близкому человеку, сколько вызываться другими избирательно приятными ребенку впечатлениями (физическим тормошением, музыкой, светом лампы, красивым узором на халате матери и т.д.).

Может не возникать своевременно или вообще не быть выражено «заражение улыбкой». Но и в тех случаях, когда ребенок улыбается в ответ на улыбку мамы, он обычно не инициирует непосредственного эмоционального общения, слабо поддерживает или чрезмерное дозирует его – быстро пресыщается, отстраняется от взрослого, который пытается продолжить взаимодействие.

В связи с этим согласование ритма взаимодействия дается маме особенно трудно. Близкие научаются понимать и выполнять требования детей скорее в “серьезных” ситуациях ухода и кормления, разрабатывают приемы, помогающие ребенку пережить дискомфорт, но не ощущают, насколько нужны ему тогда, когда все в порядке – просто для общения, игры.

Особенности начальных этапов формирования отношений привязанности

Центральным образованием ранних этапов психического развития ребенка являются отношения привязанности. Именно на основе их формирования налаживается и постепенно усложняется система отношений малыша с миром.

Перечисленные выше особенности аффективного развития, безусловно, свидетельствуют о нарушении предпосылок формирования нормальной привязанности ребенка к матери. Особая сензитивность к тактильному и зрительному контакту, пассивность в первых взаимодействиях (отсутствие позы готовности, исследования лица матери), трудности непосредственного эмоционального заражения не могут не оказывать негативного влияния на формирование устойчивых избирательных эмоциональных отношений с близкими.

Наиболее показательными признаками нарушения привязанности являются неспособность ребенка своевременно выделять среди окружающих людей “своих”, и очевидно предпочитать одного из ухаживающих за ним людей, обычно – мать. В этом случае у малыша отсутствует и переживание разлуки с мамой.

Иногда нарушения привязанности у детей с аутизмом проявляются в таких тонких особенностях, что родители могут достаточно долго не замечать неблагополучия в складывающихся с малышом отношениях. Например, формально он может вовремя выделять близких людей и очевидно узнавать мать, предпочитать ее руки, требовать ее присутствия. Вместе с тем качество и характер преобразования этих первичных форм аффективного взаимодействия в более сложные, активные и развернутые проявления эмоционального контакта с матерью могут быть совершенно особыми.

Приведем ниже некоторые характерные варианты нарушения формирования отношений привязанности:

• Возможно формирование сверхсильной привязанности к одному лицу на уровне симбиотической связи, наблюдаемой и в норме в первые месяцы жизни младенца. При этом складывается впечатление, что ребенок физически неотделим от матери. Такая привязанность проявляется, прежде всего, только как негативное переживание отделения от матери. Часто малыш просто не в состоянии выпустить маму из своего поля зрения.
  Малейшая угроза разрушения этой связи может спровоцировать у ребенка катастрофическую реакцию на соматическом уровне. Например, у семимесячного ребенка при уходе матери на несколько часов (при том, что он оставался с постоянно живущей с ними бабушкой) поднималась температура, возникали рвота и отказ от еды. Вместе с тем, при такой тяжелой реакции младенца даже на непродолжительную разлуку с матерью, он может не демонстрировать свою привязанность в комфортных условиях. Когда мама была рядом, он не вызывал ее на общение, совместную игру, не пытался поделиться с ней положительными переживаниями или пожаловаться, не откликался на ее обращения.
• Другое, также характерное поведение, свидетельствующее о недостаточности формирования привязанности – раннее выделение матери, по отношению к которой ребенок может проявлять сверхсильную положительную эмоциональную реакцию, но очень дозированную по времени и возникающую только по его собственному побуждению. Малыш может иногда выразить восторг, подарить матери «обожающий взгляд». Но такие кратковременные и единичные моменты страстности, выражения любви сменяются более характерными периодами индифферентности, когда ребенок не откликается на попытки матери поддержать с ним общение, эмоционально «заразить» его.
• Наконец, может наблюдаться длительная задержка в выделении какого-то одного лица в качестве объекта привязанности (иногда признаки привязанности появляются только после трех лет). Нередко у таких детей вообще не возникает характерного для возраста 7-8 месяцев «страха чужого» (когда незнакомый человек обычно принимается с осторожностью либо смущением, со стремлением быть поближе к маме), то есть не появляется избирательности в общении, и, позднее, такой ребенок может легко уйти за руку с незнакомым человеком.

Печать

Библиография

Источник