Критические состояния развития и здоровье ребенка

Психическое развитие дошкольника происходит неравномерно, скачкообразно. Между скачками в детской психике возникает момент, который называется кризис. В чем он проявляется?

Хотя в нашем постсоветском пространстве слово «кризис» окрашено в негативные тона, кризис психического развития не должен ассоциироваться с чем-то тотально плохим. В данной ситуации он носит абсолютно другой характер – это не кризис болезни, после которой идет выздоровление, этот кризис носит свой первоначальный смысл – перестройка, глобальное качественное изменение.

Что характеризует поведение ребенка в предкритическое время или в само критическое? Ребенок начинает вести себя непрогнозируемо с точки зрения родителей: был более-менее спокойный, послушный, управляемый, было понятно, как справляться с его особенностями, как с ним договариваться, как его поощрять. И в какой-то момент резко (люди могут подумать, что с ребенком произошла психическая травма), в одночасье все способы воспитания или их большая часть перестают работать: поощрение и наказание не действуют; то, на что ребенок раньше реагировал, не работает. Поведение сменилось на непонятное. Именно это делает ситуацию довольно тяжелой.

Примета кризиса – прекращение воздействия проверенных воспитательных мер. Вторая примета – увеличение скандалов, ссор, эмоциональных вспышек, если ребенок экстраверт, или усиление погруженных, сложных состояний, если ребенок интроверт. В основном дети-дошкольники ведут себя как экстраверты.

Какие существуют кризисы детского психического развития

Наиболее известные:

– Первый кризис активно выделяют только у нас в России, его не выделяют в зарубежной психологии. Это кризис года, вернее, того времени, когда ребенок начал ходить и это на него очень сильно повлияло – он перестал быть младенцем, перестал быть послушным.

– Следующий кризис раньше называли кризисом трех лет или «Я сам». Теперь кризиса трех лет не существует. За последние пятьдесят лет он помолодел на год. Кризис «Я сам» – это теперь кризис 2 – 2,5 лет, когда дети начинают говорить, незрело отвергать помощь взрослых, не понимая, зачем она нужна.

Чем старше ребенок, тем более «плавающий» момент наступления кризиса.

– В 5,5 лет наступает один из микрокризисов развития, связанный с дозреванием основных структур коры головного мозга, которые контролирует эмоции. Это кризис перехода в старший дошкольный возраст.

С этого момента от ребенка можно требовать большего контроля за своим эмоциональным поведением. В этом возрасте начинаются процессы с осознанием пола, выстраиванием сценария вперед, происходит скачковое усложнение внутреннего мира, возникает максимальное количество страхов. Ребенок делает серьезные обобщения о мире, жизни, сильно расширяется поле действия его фантазий.

– Следующий кризис – 7 лет. Это кризис социального происхождения, это период начала обучения в школе. Если ребенок пошел в школу в 6 лет, то у него будет кризис в 6 лет. Это тот момент, когда ребенок перестает ориентироваться только на нормы семьи. Суть семилетнего кризиса – перестройка доминирующего авторитета, появление авторитета школьного учителя и связанной с этим социальной позиции.

— Следующий кризис – подростковый. Раньше было принято считать, что в подростковом возрасте все приключения заканчиваются, но, на самом деле, они только начинаются, потому что кризис сопровождает человека до самой старости. Самая интересная ситуация случается, когда в семье совпадает два и больше кризиса. Например, когда один ребенок в кризисе трех лет, другой – в подростковом кризисе, а папа – в кризисе средних лет. И у бабушки возрастная депрессия, связанная с кризисом старения.

Если у ребенка критический период длится от шести недель до трех месяцев, то у взрослых это могут быть месяцы и годы, хотя проявления кризиса у ребенка гораздо более яркие. Вы можете несколько месяцев только догадываться, что ваш спутник жизни находится в кризисной ситуации, а у ребенка вы увидите сразу на следующий день, что в нем что-то поменялось.

Что делать в период кризиса?

Не все можно разрешить ребенку в кризисный период. Нужно разрешить то, что нельзя запретить.

Как всякое сложное поведение, родители кризисные проявления ребенка часто пытаются просто подавить, сделать так, чтобы ребенок по-прежнему слушался, не кричал, был подчиняем.

Можно подавить проявления, но это то же самое, что давать сосудосуживающие препараты, когда у ребенка насморк. Когда ребенок попал в кризис, у него задача перестроить свои отношения с родителями и выйти на некоторую новую орбиту самостоятельности. Если мы просто подавляем эти негативные поведенческие проявления танковыми войсками (а у родителей обычно есть силы, чтобы подавить поведение ребенка) мы не даем ребенку решить эту задачу – обретение самостоятельности.

Ребенку не надо предоставлять всю самостоятельность, которую он просит, но нужно договориться с ним о том, в каких областях самостоятельность ему будет предоставлена больше, а в каких он не может ее проявлять. Не удовлетворять все требования, а договориться. Понять, что с ним происходит, что он хочет.

В полтора года все дети обычно хотят наливать себе в чашку сок из пакета. А мы прекрасно знаем, чем заканчивается наливание сока в чашку… Ребенок не знает, его задача приобрести этот опыт. Для нас этот опыт может быть травматичным: может быть, это последний сок, или мы не выносим грязи на кухне, или нам в детстве не разрешали никогда ничего наливать, эта модель на нас влияет, и нам сложно разрешить такое поведение. Но пока ребенок не приобретет такого вида опыт, он не отступит.

Поведение ребенка в кризисе отличается очень большой настойчивостью и настырностью, он будет бесконечно требовать удовлетворить эти свои требования. Не все можно разрешить, но разрешить все возможное для того, чтоб ребенок приобрел опыт, нужно. Это одна из базовых рекомендаций для поведения с ребенком в кризисе.

Незыблемыми остаются требования режима. Это то, что дети не решают никогда. Ответственность за режим мы передаем только подростку в 14-15 лет, а не в 12. И никогда ребенок не решает, как вести себя родителям.

Есть российская проблема – папы-трудоголики с ненормированным рабочим днем. Режим ребенка смещен, а дети, которые ходят на занятия, очень страдают, потому что либо не лягут вовремя спать, но увидят папу, либо лягут, но папу не увидят.

Нужно разрешить то, что нельзя запретить. Но разрешать не каждый раз, когда вас упрашивают. Как в «Маленьком принце», когда король издал законы: «Повелеваю тебе чихать. Повелеваю не чихать». Иногда приходится что-то узаконить, какое-нибудь требование ребенка, нужно издать соответствующий закон, договорившись с папой, чтобы решающая воля исходила от родителей. Может быть, требование ребенка справедливо.

Часто несколько минут общения с папой являются очень большой ценностью. Но сначала должен быть заключен договор между взрослыми, потом спущен к детям и объяснены обязательства по договору: если ты дожидаешься папу, то ты потом не скандалишь, когда тебя поднимают с утра. Общение с папой, особенно для мальчиков в определенный период времени, является сверхценностью. Но режим сдвигает не ребенок.

Есть одна важная составляющая режима дошкольника – дневной сон. Считается, что до 4-4, 5 лет сон необходим. После 5-5,5 лет многим детям уже спать не нужно. Если они спят, то потом не засыпают вечером. Общее правило – сохранять сон дневной нужно насколько возможно дольше. Но семья – это государство со своими законами. Есть небольшое количество семей, где дети не спят днем, и это нормально для них, но таких семей только 0,1 процента. В основном всем лучше бы спать. Дети, которые не спят, все равно нуждаются в дневном отдыхе, передышке – как дошкольники, так и некоторые первоклассники и второклассники. Нужна пауза, перебивка темпа и количества впечатлений.

И еще: родители обязаны следить за безопасностью ребенка. Техника безопасности должна быть развернута максимально в каждом случае. Есть у ребенка появилось желание положить котлету на раскаленную сковородку, надо прежде объяснить, что такое «горячо»: «Попробуй пальцем чашку, а там гораздо горячее. Когда горячо, это больно».

Когда ребенок экспериментирует с неодушевленными предметами, тут только одна сторона может пострадать – сам ребенок (мы сейчас не говорим о материальном ущербе). Сложнее ситуация, когда кто-то еще может пострадать. Такую ситуацию нужно лучше страховать. От экспериментов вашего ребенка живая природа не должна страдать. Все эксперименты для того и нужны, чтобы детям научиться просчитывать последствия. Родители за них должны знать последствия и должны хорошо уметь детей подстраховать. Потому что многие эксперименты с природой связаны потом с большим чувством вины. Нужно предупреждать заранее доступными способами, чтобы ребенок вас понял.

Раздраженный воспитатель не воспитывает,  раздражает

Объяснение должно быть доступным — по возрасту, спокойным и сказанным в такое время, когда ребенок слышит.

Ребенок раздраженную речь слышит «не тем местом». Ребенок слышит только тон. Первым делом он считывает информацию, что мама сейчас злая. Бывает, что интонация полностью блокирует содержание. Бывает, что блокирует не на 100 процентов. Слышит что-то, но не то, что вы хотите сказать. Очень много сил он тратит на то, чтобы справится с эмоциональной окраской этой речи.

Иногда нужны жесткие меры (например, если машинку в голову брату кинул), надо говорить, если ты еще раз это кинешь, то она уйдет на шкаф. Можно забрать игрушку. Можно разработать семейное правило, как поступать, если ребенок ведет себя таким образом.

Если вы просто будете объяснять, то не значит, что объяснение сработает именно сейчас. Может, сработает пятое объяснение, может, сто двадцать пятое, может, ваш сын или дочка просто перерастут желание бросать.

Если объяснение в спокойной обстановке не приносит результата, нужно подумать, почему не работает такой правильный метод. К примеру, бросание и игра с палкой – одна из базовых потребностей мальчиков. Тогда ему нужно дать игрушки, которые можно швырять. Может быть, он не может словами выражать какие-то эмоции, поэтому швыряется. Его нужно пытаться научить объясняться словами, а не бросками. В любом случае, нужно разработать правила, которые обезопасят остальных от швыряния.

Раздраженный тон будет действовать в каком-то случае, но действовать будет именно раздражение, а не то, что вы хотите сказать. Если вы шлепаете ребенка и сильно на него кричите, то объяснения работать не будут. Потому что действует самая сильная эмоциональная мера.

Почему у родителей, которые кричат и бьют детей, дети хуже слышат? Потому что пока родитель не ударит и не закричит, он не отреагирует. Работает только самая сильная мера из используемых.

Критический период сложно преодолевается с нянями и бабушками. Родители, если не усталые, не истощенные, они готовы предоставлять ребенку большую самостоятельность, если они сообразили в чем дело, чего ребенок добивается, а няни и бабушки очень боятся ее предоставить. Няням и бабушкам нужно дать разрешение на взросление и подтолкнуть к этому. Если это няня, нужны должностные инструкции.

В кризисный период перестают работать воспитательные меры, которые работали прежде. Идея не в том, чтобы усиливать их, а в том, чтобы попытаться понять, что ребенок хочет, требует. Не с тем, чтобы целиком согласится на требования, а с тем, чтобы издать указ, который узаконил бы часть этих требований, увеличив дозу самостоятельности ребенка.

Внутренний смысл кризиса ребенка – повзрослеть. Взросление происходит не мягким, а резким способом. Взросление связано с самостоятельностью. Изначально мы вынашиваем малыша внутри живота, потом мы рожаем. Дальше ребенок начинает ползать, ходить, говорить. Он все больше делается от нас независимым. Давайте встречать это как данность и… с радостью!

Читайте также:
Кризис среднего возраста — враг или друг?
Подросток и религия