Исследователи которые изучали психологию развития ребенка

Музафер Шериф — социальный психолог — активно изучал психологию поведения групп и их участников (конкуренцию, конфликты, негативные установки из-за соперничества и так далее). Так был проведен его известный эксперимент «Пещера разбойника» (The Robber’s cave), для участия в котором он отобрал 22 двенадцатилетних мальчика, не знавших друг друга до исследования. Ребята были максимально похожи по многим параметрам: белые, одного возраста и воспитания, из протестантских семей.

Участников отправили в лагерь бойскаутов в Оклахоме и случайным образом поделили на две группы — ни одна из групп не знала о существовании другой. Уже за первую неделю, выполняя совместные задания, ребята в каждой группе сплотились, сформировали общую культуру, ценности и нормы. У команд даже появились названия — «Орлы» и «Гремучие змеи» — которые они нанесли на свои футболки и рубашки.

Затем для мальчиков начался новый этап — этап соревнования. В последующие дни Шериф познакомил группы и поставил их в сопернические условия — классические командные игры типа перетягивания каната и бейсбола. По итогам победитель должен был получить трофей, проигравшему же не доставалось ничего.

Первые трения между группами возникли сразу же. Сначала это были просто неодобрительные взгляды, потом появились оскорбительные выкрики. Обзывательства становились все обиднее и жестче. Случилось несколько драк. А после победы «Орлов» в командном зачете «Гремучие змеи» напали на лагерь соперников и украли все победные трофеи — туристические ножи. Между группами назревал серьезный конфликт. Исследователям пришлось вмешаться в течение эксперимента, когда появилась реальная угроза — намечалась драка между вожаками коллективов, а другие участники команд начали собирать камни.

«Орлов» и «Гремучих змей» снова изолировали друг от друга и через пару дней попросили их охарактеризовать сначала свою команду, а потом команду соперников. Если члены своей команды виделись ребятам храбрыми, мужественными и дружелюбными, то соперников они, напротив, называли нахальными и подлыми. При этом мы помним, что мальчики в обеих группах выбирались по одним и тем же критериям.

Тогда исследователи погрузили группы в ситуацию вынужденного сотрудничества. Перед ними начали ставить задачи, которые нужно решить совместно. Так, «Орлы» и «Гремучие змеи» вместе починили водопровод, отремонтировали грузовик. Это помогло им сблизиться достаточно быстро. Напряжение ушло, барьеры исчезли, и ребята подружились.

Для чего это было нужно?

Исследователи хотели показать, что группы единомышленников, погруженные в соперническую среду, могут быстро перейти в серьезное противостояние. Тогда как общие занятия и цели, наоборот, способны сплотить даже непримиримых конкурентов.

Один из самых известных психологических тестов с участием детей, который в 60-е годы провел кандидат психологических наук Уолтер Мишель. В эксперименте приняли участие несколько воспитанников Стэнфордского детского сада — от 4 до 6 лет.

Ведущий эксперимента заводил каждого ребенка в пустую комнату, сажал за стол и ставил перед ним тарелку с одной зефиркой. Главное условие теста — сдержаться и не съесть лакомство, пока ведущего не будет в комнате. Кто выполнит условие «договора», тот получит вторую зефирку. Кто не выдержит и съест сладость раньше времени, не получит ничего (ну, кроме уже съеденной зефирки). После этого ведущий выходил из комнаты на 20 минут. Здесь начинается самое интересное!

Практически все малыши в первую минуту пытались сдержать свои порывы (кроме одной участницы, которая почти целиком съела зефирку еще во время озвучивания условий): кто-то отворачивался от сладости, кто-то крутил ее в руках, нюхал, облизывал, а кто-то отковыривал маленькие кусочки и подъедал. Были те, кто спустя время поддавался соблазну, но некоторые дошли до конца и получили свою заслуженную награду — вторую зефирку.

Для чего это было нужно?

Цель «зефирного теста» — проверить способность детей к самоконтролю и выяснить, как эта способность может влиять на их будущую взрослую жизнь. Позже исследователи изучили уровень образования и достатка повзрослевших детей и выяснили, что у испытуемых, которые сумели сдержаться и получили вторую зефирку, жизнь складывалась благополучнее.

Этот психологический эксперимент в 1970 провела учительница Джейн Эллиотт с учениками третьего класса.

Для этого женщина поделила класс на группы — на кареглазых и голубоглазых. В первый день эксперимента Элиотт сказала всем ребятам, что группа с голубыми глазами лучше, умнее и привилегированнее группы кареглазых. Первым разрешалось играть в новом гимнастическом зале, они могли получать дополнительную порцию еды на ланч и задерживаться на перемене. Учительница хвалила голубоглазых за успехи. Кареглазым же в это время запрещалось играть с ребятами из другой группы, пить с ними из одного фонтанчика с водой. Их отсадили на задние парты и вдобавок повесили на них темные воротнички.

Результаты появились мгновенно. Голубоглазые стали делать заметные успехи в учебе, увереннее себя чувствовать, но при этом задирали и обижали кареглазых. Последние же стали тихими и забитыми, перестали справляться с простыми заданиями.

На следующий день Элиотт провела тот же эксперимент, но поменяла роли групп. Ситуация повторилась: теперь «привилегированные» кареглазые почувствовали уверенность и стали обижать и унижать голубоглазых, которые, в свою очередь, притихли и превратились в подавленных детей.

Джейн прекратила эксперимент. Она обсудила с ребятами произошедшее и выяснила, что дети усвоили урок и стали иначе относиться к теме расизма и дискриминации. В конце концов ребята просто обнялись и закончили враждовать.

Для чего это было нужно?

Элиотт задумала провести этот эксперимент под впечатлением от убийства Мартина Лютера Кинга. Она хотела наглядно продемонстрировать детям, как устроен расизм и дискриминация.

Исследование провел психолог Эдвард Троник. В нем приняли участие мамы и их маленькие дети.

В первой части эксперимента исследователь попросил родителей пообщаться и поиграть с малышами так, как они привыкли, проявлять привычные эмоции. В такие моменты дети вели себя расслабленно, спокойно взаимодействовали с мамами, смеялись, улыбались.

Затем исследователь попросил мам отвернуться от детей на пару секунд, обернуться с «каменным», безэмоциональным лицом и безучастно смотреть на них. Малыши считывали это моментально. Сначала они просто пытались продолжить играть, тянули руки к маме, всячески привлекали внимание, а потом начинали капризничать и громко плакать, выражая протест.

Но стоило мамам вновь вернуть «эмоциональность», дети мгновенно переключались, забывали об истериках и приходили в себя.

Для чего это было нужно?

Эксперимент показал, что привязанность и стремление к установлению контакта с людьми — базовые потребности человека с рождения. Это ярко отображает разница реакций малышей на радостную, эмоциональную маму и на ее «каменное» лицо. Для малыша страшнее всего оказаться брошенным. И ощущает он это не только при физическом отсутствии мамы, но и при ее эмоциональной холодности и отрешенности.

Социально-психологический тест про черные и белые пирамидки впервые появился в фильме «Я и другие», снятом в 1971 году на киностудии «Киевнаучфильм» режиссёром Феликсом Соболевым.

Для эксперимента были выбраны четыре ребенка: трое заранее знают правила эксперимента, а четвертый — единственный испытуемый — не догадывается, в чем суть. Перед ребятами выставляют две пирамидки — одна черного цвета, другая — белого. Подготовленные дети предупреждены: в любой ситуации нужно говорить, что обе фигуры — белые, даже если это не так. Поэтому, когда ведущая спрашивает: «Какого цвета пирамидки?», — они по очереди отвечают, что пирамидки белые. Очередь доходит до четвертого участника. Как правило, все испытуемые соглашались со мнением большинства, и тоже с уверенностью говорили, что фигурки белые, но потом признавались, что ответили так из-за слов остальных ребят.

Аналогичный эксперимент был проведен со взрослыми. Несмотря на опыт, образование и интеллект, испытуемые чаще всего поддавались мнению большинства и также называли обе пирамидки белыми.

Для чего это было нужно?

Этот классический тест на внушаемость показал, что человек может менять свое собственное мнение или намеренно искажать реальную ситуацию под воздействием мнения большинства. Все это по большей части происходит потому, что люди не хотят отличаться от других и стремятся быть «своими» в группе.

Тест из того же фильма «Я и другие», и по содержанию он примерно похож на «пирамидки».

В эксперименте участвуют четыре ребенка. Только на этот раз никто из них заранее не предупрежден об условиях теста, и перед ними не пирамидки, а тарелка с кашей. Она разделена на пять участков: четыре части посыпаны сахаром, пятый — солью. Ведущая предлагает каждому ребенку по очереди попробовать кашу и сказать — сладкая она или соленая. Понятно, что четверо участников говорят, что каша сладкая (ведь им дают попробовать из подслащенных участков). Выбор в этом случае за последним ребенком, которому предлагают соленую часть. Ему нужно принять решение — передать свои реальные ощущения (сказать, что он съел соленую кашу) или поддаться мнению остальных.

Для чего это было нужно?

Все то же самое, что и с пирамидками. Еще один тест на внушаемость и способность человека настоять на своем или поменять мнение под воздействие большинства из-за неосознанного желания «быть как все», не выделяться.

Эксперимент проводился среди школьников и также попал в цикл психологических тестов фильма «Я и другие».

Каждого участника ставили перед двумя мишенями и озвучивали условие: если выстрелить в левую мишень, то автомат выдаст рубль, который можно забрать себе, если в правую — рубль уходит на общие нужды класса. Важный момент: на каждой мишени подсвечивались отверстия от выстрелов (при этом на мишени «забрать рубль себе» было больше отверстий, чем на мишени «оставить на нужды класса»), которые якобы сделали другие ребята. На самом деле они были сделаны ведущими эксперимента для того, чтобы сбить участников с толку и создать видимость того, что предыдущие участники решили забрать монету себе.

Для чего это было нужно?

И снова тест на внушаемость — человек может выбрать вариант «для себя», возможно, даже не желая этого, если большинство тоже выберет этот вариант.

Эксперимент, проведенный сотрудниками Корнельского университета Элеонор Гибсон и Ричардом Уолком. Для него были отобраны 36 малышей в возрасте от 6 до 14 месяцев, которые уже умеют ползать, но еще не умеют ходить.

Исследователи собрали небольшой короб из прочного стекла (что-то вроде стеклянного параллелепипеда). Одна половина поверхности выглядела как шахматная доска, а другая осталась прозрачной для создания «визуального обрыва». Гибсон и Уолк хотели проверить, скажется ли на передвижениях малышей зрительная иллюзия.

В итоге, оказываясь перед «обрывом», дети замирали и не двигались дальше. Некоторые все же переползали на территорию «обрыва», но только в исключительных случаях — когда на противоположной стороне стояла мама и звала их к себе.

Для чего это было нужно?

Исследователи пришли к выводу, что младенцы уже в шестимесячном возрасте показывают способность осознавать глубину — они стараются избегать «обрыва». Но для детей младше этого возраста такой эксперимент не подходит — важно, чтобы ребенок умел ползать. Поэтому с помощью метода «визуальный обрыв» нельзя определить, когда же дети осознают, что такое глубина.

В качестве альтернативы появился другой вариант: младенцу просто дают посмотреть вниз с обеих сторон «обрыва» и замеряют его реакции — плач, изменение частоты сердцебиения. Этот метод позволил выяснить, что двухмесячные малыши по-разному реагируют на закрытую сторону и сторону «обрыва». Правда, ярко выраженного страха они все-таки не показали. Поэтому различают двухмесячные младенцы глубину или нет — остается под вопросом.

В 60-е годы психолог Альберт Бандура решил провести эксперимент — копируют ли дети агрессивное поведение взрослых, и если копируют, то насколько сильно.

Исследователь отобрал 72 ребенка (36 мальчиков и 36 девочек) от 3 до 6 лет — воспитанников детского сада при Стэнфордском университете.

Перед началом теста экспериментатор и воспитатель просто последили за малышами и посмотрели, как они взаимодействуют с окружающим миром. Это нужно было, чтобы оценить степень их агрессивности для более точных результатов основного эксперимента. Затем детей разделили на 8 экспериментальных групп (по 6 детей в каждой) и выделили одну контрольную из 24 детей по возрасту, полу и уровню агрессивности.

Каждого участника заводили в одну комнату со взрослым и сажали наблюдать за происходящим. Часть детей из экспериментальных групп наблюдала за агрессивным поведением. Сначала взрослый спокойно играл с конструктором в углу, а потом начинал бить клоуна руками, молотком, пинать его и подбрасывать, садиться на него верхом. Другая часть исследуемых наблюдала за агрессивным и не агрессивным поведением (взрослый просто играл с конструктором) человека своего пола, а еще одна часть — за агрессивным и не агрессивным поведением человека противоположного пола. Контрольная группа не наблюдала ни за кем, но также принимала участие в экспериментальной ситуации.

После этого детей по очереди заводили в другую, «промежуточную», комнату. Там ребенку показывали множество красивых игрушек, но как только он входил во вкус (примерно через 2 минуты), ему запрещали с ними играть. Этот этап проводился для того, чтобы пробудить в детях агрессию. После чего их переводили в третью игровую. Там находился тот самый клоун Бобо, игрушечный молоток, пистолет, конструктор и куча других игрушек.

В итоге оказалось, что дети, которые наблюдали за агрессивными взрослыми, проявляли большую жестокость и агрессию по отношению к Бобо, чем остальные. А испытуемые, которые следили за не агрессивным поведением, спокойнее всех вели себя при взаимодействии с куклой.

Еще несколько наблюдений: дети больше копировали поведение взрослых своего пола, чем противоположного, а мальчики чаще девочек имитировали физическую агрессию.

Для чего это было нужно?

Эксперимент доказал, что дети часто копируют модели поведения, которые видят у взрослых. И проявление агрессии может быть не врожденной, а приобретенной чертой.

В 30-х годах XX века психолог Уинтроп Келлог решил доказать теорию о том, что если с младенчества воспитывать шимпанзе в человеческой среде, то примат сможет делать все то же, что умеет человек, например, разговаривать, есть ложкой и так далее. Осуществил он свой замысел после того, как в его семье родился сын Дональд. Когда мальчику исполнилось 9 месяцев, Келлог взял на воспитание 7-месячную самку шимпанзе по имени Гуа.

Дональда и Гуа воспитывали вместе, их обоих одевали, во время еды сажали на детский стульчик, одинаково обучали их. Ребенок и обезьяна стали лучшими друзьями и постоянно играли вместе. Тем не менее эксперимент не удался. Шимпанзе действительно стала понимать человеческую речь, научилась некоторым навыкам, но в целом не сильно продвинулась в развитии. В то время как малыш Дональд, наоборот, переняв поведение своей подруги-шимпанзе, начал отставать в развитии: в 19 месяцев мальчик знал и использовал только три слова, стал прыгать, пищать и кусаться. Всего обезьяна и ребенок провели вместе 9 месяцев, вместо запланированных 5 лет.

Для чего это было нужно?

Грубо говоря, Уинтроп Келлог пытался сделать из обезьяны человека. Несмотря на то, что желаемого не произошло, нельзя сказать, что эксперимент совсем провалился (хотя бы потому, что срок испытания оказался значительно короче, чем планировалось). Однако, стало очевидно, что обычной воспитательной среды недостаточно, чтобы направить развитие шимпанзе в нужное русло.