Институт развития ребенка в мире

Но все как-то не так, как-то все – и не мало вроде и не много – но не такое.

На ту беду проходил мимо царства некий учитель по имени Сиддхартха с учениками. И стало царю интересно. Как же это так, что нет у этого нищеброда за душой ни единой колесницы, ни одного заводика, ни квартиры в Москве или Питере, чтобы можно было сдавать в аренду и на эти деньги кое-как по Индиям шлёндраться – ничего нет, вобщем, от слова совсем. А за ним такая толпа ходит?! Ходит, руки ему целует, ноги слезами моет и тело маслом натирает и вкусный люля-кебаб бесплатно кормит.

Это ж за какие такие ценности все эти люди служат? Неужто есть что-то такое, что есть у Сиддхартхи, чего нет у меня?

Вобщем, покумекал-покумекал и решил во что б это ни стало драгоценность эту поиметь, потому что все остальное его, мягко говоря, поднадоело.

И приказал царь своим слугам отрезать шмат сала побольше, налить бутыль горилки, табаку кисет отборного, бумаги туалетной, зубную пасту и так по мелочи еще фигни всякой. Двинулся в путь.

На тропинке ему встретился какой-то еж. Он его пихнул, чтоб царю дорогу уступил. Еж фыркнул и убежал. Больше никто по пути не встречался.

Долго ли коротко – добрался до стоянки Учителя.

Пришел, значится, и говорит прямо:

– Здравствуй.

– Привет, о царь Нормальныйтакойцарь! Что заставило тебя покинуть наслаждения и прийти ко мне на поклон, пройдя долгие ли короткие ли расстояния? – спросил Сиддхартха.

— Говорят, будто есть у тебя большая драгоценность, – ответил царь – из-за которой все эти побритые налысо и кое-как одетые люди ходят за тобой. Я побывал в ста морях, ста землях и ста подземельях, но не нашел драгоценности или удовольствия, чтобы можно было наслаждаться им постоянно. Все, что я не находил, рано или поздно, проходя по мезокортикальным, мезолимбическим или нигростриарным путям, становилось резиновым, пластмассовым, пустым, и далее (под воздействием моноаминооксидазы) превращалось в какую-то жалкую кислоту. – Расшаркался царь, блеснув знанием системы чакр и каналов и движения по ним отджаса, теджаса и праны. Он продолжил:

– Молю, покажи мне драгоценность, чтобы и я мог наслаждаться ей.

Сиддхартха помолчал немного и сказал:

– Ты стопудов находишься в лучшем положении, чем большинство, следующих за мной. И не потому, что у тебя есть царство и все удовльствия мира, а потому что достиг предела своих желаний. Вкусив разнообразные плоды непостоянства, ты теперь отворачиваешься от них естесственным образом. Воистину, нет большей удачи, чем получить благоприятное рождение, наследство в миллиард баксов, нефтяную трубу, проходящую через твой дачный участок, и в конце концов разочароваться во всех удовольствиях, приносимых сансарой. Ибо тогда даже не придется лечить ум от желания всякой суеты. Тем же несчастным, кто родился в семье пастуха или токаря, остается только идти путем страдания и лишения, постоянно заботясь о хлебе насущном, жене сапоголюбивой и квитанции за комунальные услуги. Если повезет таким людям НЕ придумать что-либо, обеспечивающее их жалкое существование на постоянный, но небольшой доход, и не сядут они в комфортном уме вокруг холодильника, принимая маленькие удовольствия как награду – если пропадут пропадом и разочаруются в пиве после работы и 25-процентной профсоюзной путевке на Азовское море – даже тогда придется лечить многочисленные болезни ума, не способного оставить желания окончательно.

– Учитель почесал ухо и попросил своего ученика Ананду принести им перекусить и еще масала-чаю.

Царь ответил:

– Как же ты, не имея диплома психиатра, лечишь болезни ума? Ведь ни МРТ ни пипетки ни спиртового раствора бриллинтового зеленого нет у тебя с собой!

– Спросив это он раскрыл свой рюкзак, достал сало и горилку и поставил на стол (мол, от нашего стола вашему).

Сиддхартха посмотрел на сало. Но не предосудительно, не еще как-то там, а так посмотрел… ну просто посмотрел и всё тут, отстаньте короче. И сказал:

– Болезни ума бывают трех видов: жесть-болезни, на подобие тех, что вызваны изменениями какого-нибудь альцгеймера; пипец-болезни, типа нервный такой и психованый; и сойдетжитьможно-болезни, которыми больны все без ислючения – это болезни желания для себя лучшей судьбы, я-болезни, страха смерти и тому подобное. Жесть-болезни станут известны только через две с половиной тысячи лет, а два оставшихся вида лечатся обнаружением их пустотной природы. – Закончил Учитель.

– Честно говоря, я с трудом понимаю тебя. Хочешь ли ты сказать, что все эти люди больны разными умственными болезнями вида пипец и сойдетжитьможно, а ты навроде Царя Саламата, разбираешься во всей этой нейрологической мути? Но я не болен никакими болезнями. Я думал, что у тебя есть что-то ценное и толковое, а ты просто доктор для больных людей. – Заключил расстроено царь.

Здесь в разговор вмешался Ананда, принесший разной вкуснятинки. Он подал царю чашку чая и сказал:

– О царь Нормальныйтакойцарь! Прости что вмешиваюсь, но разве не болезнь привела тебя сюда? Разве нельзя сравнить твое состояние с болезнью? Ведь подобно больному человеку, который не хочет ни пить ни есть, когда его терзает хворь, и он ищет все возможное, чтобы излечиться, отправляя своих слуг к лекарям или сам идя к ним – точно так же ты пришел за лечением своей душевной хвори, когда никакое из лекарств больше не в силах было заглушить ее?

– Жжош, пацан! – Удивился царь. – Никогда раньше я не думал в таком ключе. – Что за выражение такое “думать в ключе”? – И лекарь придворный смотрел все мои анализы, регулярно заключая полную физическую и моральную жизнеспособность… Однако, если твой Учитель говорит, что все люди больны одной или несколькими болезнями из его списка, я хотел бы поскорее получить диагноз и соответствующую ему аюрведу. – Сказал царь и подумав прибавил: По страховке, конечно!

Сиддхартха сказал:

– Почти от всех болезней ты избавился естесственным путем, вкусив многочисленные яды, которые по ошибке принимал за лекарства. Теперь ты сам понимаешь, что нет ничего в этом мире, что могло бы облегчить страдания. Все попытки это сделать – есть лишь убегание от проблемы, заглушение ее разными удовольствиями или успокаивание порождаемыми надеждами. Но глубина тоски по РОДНОМУ ДОМУ рано или поздно приводит человека к пониманию, что все наслаждения мира ничего не стоят. Воистину, поиск удовольствий кажется поиском лекарства, но на самом деле он есть поиск очереденого яда, приняв который, человек устремляется на новые поиски лекарства от принятого яда, и всё так же находит лишь яд. Это подобно колесу, которое вращается только от желания вращать его, ибо кажется, что где-то на следующем его повороте отыщется нужное средство. Но вращение колеса само по себе и есть проблема. Убегая от одной болезни к другой, ты порождаешь новые и новые болезни. В конце концов, изможденный попытками, человек приходит в состояние, где он просто не в силах вращать колесо желаний.

Сиддхартха отхлебнул чай и продолжил:

– Люди с хорошей судьбой бегут в этом колесе, гонимые желаниями новых впечатлений, а люди с плохой судьбой, вращают это колесо стремлением к лучшей участи. Но, как ни крути – это одно и то же колесо.

– И как остановить его? Если ты говоришь, что я его уже накрутился вдоль и поперек, и мне уже все надоело, то почему оно не останавливается? Я все еще хочу получить каку-то радость, но к чему бы не прикаснулся – все становится неинтересным. Почему же я все еще надеюсь, что где-то есть неведомый звиздец, который порвет меня окончательно и навсегда? Ведь я уже прошел полмира в поисках его, но так и не нашел, а мне все еще хочется? – Несколько эмоционально заключил царь.

Кстати, если вы ждете, когда они начнут пить водку, заедая салом, то не дождетесь. У нас тут вобще-то духовная литература. Затрагиваются серьезные темы, если вы не заметили. Типа восьмиричного пути и четырех благородных истин. Так что сделайте на головах серьезные лица. Мы продолжаем.

Сиддхартха сказал:

– Что происходит сейчас, царь? Ты видишь, как одни события постоянно сменяются другими. Но разве нет чего-то неподвижного, которое содержит в себе все изменения?

Царь задумался. Он посмотрел вокруг себя. Ученики сидели спокойно с закрытыми глазами. Деревья слегка колыхались на ветру. Сиддхаратха добродушно улыбался.

– Я вижу только то, что вижу. Я вижу деревья, твоих учеников, тебя, изюм и финики на тарелке. Это все меняется, да. Но я не вижу ничего неподвижного. Является ли этой неподвижностью прана, о которой учил меня придворный гуру? Но вроде как, она подвижна как раз…

– А как насчет пространства, в котором все происходит? Все подвижное является ЭТИМ неподвижным. Само по себе ничего не существует. Это только ОДНО неподвижное кажется подвижным, когда ум выделяет части и смотрит отдельно то на одну, то на другую часть ЦЕЛОГО. В реальности нет никаких частей. Нет тебя отдельно от меня.

Царь удивился:

– Но если нет ничего отдельного, то почему мы видим все отдельным? И почему ты говоришь так, как будто видишь все неотдельным, но при этом называешь меня царем, а учеников учениками?

– Потому что я вижу этот мир так же, как и ты. Я ничем не отличаюсь от тебя или своих учеников. И я могу говорить о мире в терминах разделения, подвижности или отдельности. Я могу сказать о себе, как отдельном существе, потому что я вижу это тело и вижу ум, прицепившийся к нему. Но царь! Я неподвижен в сердце своем и ни это тело ни этот ум ни этот разговор в уме не затрагивает этот покой, неподвижность, пустоту из которой всё состоит. И ты неподвижен и вечен. И мы с тобой есть ОДНА эта неподвижность, которой снится мир. Просто ты смотришь на подвижные феномены, которые закручивают ум в колесе сансары.

– Как бы и МНЕ увидеть это колесо, пустое по своей природе?

– О царь Нормальныйтакойцарь! Вот это “мне” просто рисунок в неподвижном пространстве. Смотри! Когда ты пнул ежа по пути сюда, где было это “мне” в тот момент? – поинтересовался Учитель.

– Откуда ты знаешь про ежа??? – охренел царь.

– Видишь? Куда сейчас пропало “мне”? Сейчас в этом же месте, где только что было “мне”, теперь находится этот вопрос и удивление. Пока мы беседовали, вот это “мне” появлялось и исчезало очень много раз. То, в чем появляется и исчезает “мне”, “еж”, “удивление” и весь мир – это место и является постоянной драгоценностью, ради которой ты пришел сюда. Оно так постоянно, что на него не обращается внимание. Оно всегда было с тобой, но оно было не интересно, пока было важным то, что появляется и исчезает в нем. Когда же всякие появляющиеся и исчезающие вещи, удовольствия или страдания перестают интересовать человека, – то это постоянное становится явным. И также ясно, что оно всегда было.

Царь помолчал немного, закрыв глаза и затем спросил:

– Мне кажется, я понимаю. Это пространство, в котором все происходит, неподвижно, и если подумать – что бы не происходило, включая сон – все всегда находится в этом неподвижном пространстве. И да, оно всегда здесь, никогда не исчезает и не появляется, в отличии от феноменов. Но почему оно драгоценно? Ведь оно принадлежит всем!

Учитель покачал головой (вот так, как индусы умеют головой качать) и сказал:

– Подобно тому, сколь драгоценен воздух, который принадлежит всем и который никто не ценит до той поры, пока не начнет задыхаться в дыме костра или захлебываться под водой, – столь же драгоценно это сокровище, истинная ценность которого становится ясной лишь тому, кто осознал свое настоящее положение утопленника в мире грез. О царь! Ты испытал все радости мира и не нашел в них ничего ценного. Теперь ты сможешь по достоинству оценить это простое и на первый взгляд невзрачное богатство, которое всегда находилось с тобой.

– Как мне использовать это богатство?

– Всегда помни о нем. Всегда вспоминай, что бы ни случилось, что все случающееся никак не затрагивает тебя. События происходят, дела делаются. Приходят и уходят реки, высыхают моря и вселенные появляются и исчезают. В этих вселенных рождаются и умирают галактики и звезды, планеты и континенты. Великие боги, великие цари и великие учителя рождаются и умирают. Но оно остается неизменно. Оно создает все это в себе, оно поддерживает все это в себе и уничтожает, оставаясь собой. И оно очень просто и доступно всякому в любое время. – закончил Сиддхартха.

Царь помолчал, потом отхлебнул глоток чая:

– Охренеть! Хоть я говорю и слушаю о нем, оно не меняется. Сейчас в нем находится вкус чая, а до этого в нем были звуки твоего голоса и мое понимание. А сейчас оно создало вот эти слова! Нет ничего отдельного от него, нет ничего постоянного, кроме него. Вся моя жизнь – просто миг, и я – всего лишь мысль в этом. Но я понимаю его, а значит я и есть ОНО. Это нечто, дорогой мой друг. Спасибо тебе большое!

– Выздоравливай, друг. Рекомендую тебе найти в царской библиотеке великое учение Йога Васиштхи. Оно поможет тебе, когда меня не будет рядом.

Царь поклонился Учителю и уже собрался уходить, как вдруг вспомнил об одном:

– Но послушай, расскажи все же, от куда ты узнал про ежа??

– Ха-ха-ха – рассмеялся Сиддхартха:

– Мудрец Нарада из предыдущей притчи шепнул мне на ухо, что по дороге к нам, ты встретил ежа.

Царь не понял ответа, но имея в кармане огромный алмаз, он воспользовался им, рассуждая: “еж в пустоте, я в пустоте, какой-то Нарада в пустоте… попрыгают, поснятся немного и исчезнут, а Я остаюсь вечно”.

После чего царь вернулся во дворец, послал к Сиддхартхе щедрые дары и пошел в интернет-кафе, чтобы скачать Йога Васиштху и почитать на досуге, дабы углубиться в своем понимании и просто для развлечения усталого сердца.

Потом он распорядился своему лучшему ювелиру Мойше, чтобы тот изготовил ему кольцо с надписью: “Это пройдет. И это тоже пройдет.”…

Но это уже другая история…