Что нельзя во время беременности народные приметы

С давних времен женщины внимательно присматривались к особенностям беременной, к взаимосвязи между ее поведением, ее действиями и родами, характером ребенка, его внешним видом и т.д. Так появлялись первые приметы, связанные с судьбой человека. Естественно, каждый хочет, чтобы его ребенок родился здоровым и был счастливым. При беременности и родах жизнь матери и будущего ребенка подвергаются опасности. Конечно, в народном сознании осталось немало суеверий, которые кажутся нам неразумными, а порою и просто дикими (например, при засухе обливать беременную женщину водой в уверенности, что тогда пойдет дождь)..

Вот некоторые из распространенных:

Беременной перед родами стричь волосы нельзя: ребенок может родиться мертвым.

Считалось, что именно в волосах сокрыта жизненная сила человека. С волосами связано большое число запретов: их нельзя, вычесав, бросать на ветер; стричь, мыть и расчесывать волосы позволялось только в определенные, строго оговорённые дни. Ребенка до года категорически не рекомендовалось даже причесывать — не только стричь (лишь при крещении выстригалась прядка волос, для закладывания в воск). Расстаться с волосами — значит уменьшить свои жизненные силы, укоротить свою жизнь или, самое малое, лишить себя достатка. В некоторых местах считается, что если ребенка до семилетнего возраста стригут, то ему “ум выстригают”. С волосами связаны и все основные обряды: крещение (закатывание прядки волос в воск), свадьба (коса невесты), погребение (распускание волос вдовою) и т.д.

Волосы воспринимались как часть человека, способная его “заместить”. То есть, имея при себе чьи-то волосы, можно влиять на этого человека. Поэтому нередко матери носят на груди в особом медальоне локоны своих детей, равно как и возлюбленные — волосы своих половин. Эффектом “замещения” объясняется и вера в то, что любой колдун, имея волосы человека, сможет навредить ему, навести порчу. Поэтому не рекомендуется остриженные волосы оставлять на виду (что, кстати, и для чистоты хорошо). Что касается запрета стричь волосы беременной, то он может уходить своими корнями в глубокую древность, когда волосы частично спасали от холода. К тому же копна волос предохраняет от случайного ушиба.

Нельзя зарисовывать облик беременной (а значит, и фотографироваться): ребенок может мертвым родиться.

Это суеверие вряд ли имеет под собой реальные основания. Появилось оно, вероятнее всего, под влиянием “эффекта двойников”: мол, если ребенок запечатлен еще до рождения, значит, его развитие остановилось, как на портрете (на снимке).

Беременной нельзя смотреть на страшных зверей и уродцев: ребенок может уродом будет.

Эта примета имеет под собой все основания. То, к чему народ пришел путем многовековых наблюдений, сейчас доказано медициной. Действительно, находясь еще в материнской утробе, ребенок чутко реагирует на звуки, свет, на эмоциональное состояние матери. Поэтому будущим мамам рекомендуется почаще смотреть на что-либо красивое, эстетически привлекательное, испытывать побольше положительных эмоций. Это сказывается не только на характере, но и на внешности будущего ребенка. Размышления об этом есть еще у Плиния. Сейчас их можно встретить в любом пособии для будущей матери.

Беременная не должна переступать через земляные плоды (редьку, свёклу, картофель и т.д.): может случиться выкидыш.

Ключевое слово в данном случае — “земля”. Умерших в землю закапывают; следовательно, если переступишь через плод земли, не уважишь его — и земля твой плод не уважит, в себя возьмет. Беременная не должна ничего шить, резать и латать, особенно во время Святок и в Семицкую неделю, — не то у ребенка либо “заплата” на щеке будет (родимое пятно), либо ему путь в этот мир будет “зашит”. Как видим, речь идет об острых предметах — ноже, ножницах, иголке. Если беременная уколется или поранит себя, она, естественно, испытает чувство испуга и страха, а это сказывается на состоянии ребенка. Не исключена и связь между кожей матери и кожей плода.

В сорочке родился — счастливый.

Имеется в виду маточная “сорочка”. Если после родов она оказалась неповрежденной, то это — свидетельство счастливой судьбы новорождённого. “Сорочку” эту потом берегли и носили на шее в специальной ладонке.

Нельзя беременной есть плоды-двойчатки и яйца с двумя желтками: двойнята родятся.

Примета достаточно примитивна, чтобы сбываться. Хотя можно предположить какое-то влияние “двойного” на организм. Суть же приметы — в предостережении, ибо двойнята всегда считались несчастьем. Конечно, это суеверие. Оно основано на том, что на двоих — одна судьба и душа. Хотя, что касается животных, то им специально давали сросшиеся плоды, чтобы они приносили двойной приплод.

Утонет в купели воск с волосами младенца — значит, ребенок вскоре умрет.

Поверье, в сущности, успокоительное, поскольку удельный вес воска меньше, чем удельный вес воды, следовательно, воску трудно потонуть. Разве что волосы будут содержать в себе какой-либо тяжелый элемент, свидетельствующий о болезни.

Пустую колыбель нельзя качать.

Запрет основан на том же, что и запрет зарисовывать беременную: если качаешь колыбель, то она уже, получается, занята, и места будущему ребенку в ней нет.

По пятницам беременной волосы расчесывать нельзя.

Суеверие связано с именем Параскевы Пятницы, которую этим можно обидеть, и тогда она во время родов не придет на помощь.

Сама беременная не должна ребенку приданое готовить, не то он мертвым родится.

Частично это можно объяснить верой в “двойников”. Мол, если одежда уже готова, то и ребенок должен быть в ней, а не отдельно. Но не менее реально иное пояснение: беременной и так трудно, а тут надо заниматься приданым — шить, выбирать. Следовательно, приданое готовить можно и нужно, но заниматься этим должен кто-нибудь из членов семьи, а не сама будущая мать.

Не надо подбрасывать ребенка после заката Солнца: он будет плохо спать.

Вполне логичное наблюдение, поскольку разыгравшегося ребенка не уложить, а закат Солнца и время отхода детей ко сну стоят почти рядом. Поскольку родители, как правило, сами еще молоды и резвы, то эта примета — им в поучение.

Не надо малых детей целовать: немыми могут стать.

На мистическом уровне объяснимо тем, что взрослый своими губами может “забрать”, “зацеловать” первое слово младенца. Суть же поверья — в соблюдении правил элементарной гигиены и, следовательно, в заботе о здоровье малыша.

Выпавший у ребенка зуб надо бросить в угол.

Его возьмет мышка, и тогда у малыша вырастет такой же крепкий зуб на месте выпавшего, как зуб мыши. Вероятнее всего, это просто забавное, “потешное”, именно для детей придуманное поверье, чтобы им не жалко было расставаться с зубом и чтобы они не спрашивали, где он. Просто выбросить обидно, ведь еще недавно зуб был неотъемлемой частью тела. Оставить — не эстетично. Мышка — замечательный выход из положения. С другой стороны, может учитываться и магическая роль угла как символ скрепления, крепости дома.

Нельзя сушить детскую одежду во дворе ночью.

Это поверье связано с тем, что ночью буйствует нечистая сила и через одежду на ребенка может быть наведена порча. По нынешним временам, одёжку могут попросту украсть, так что и с этой стороны есть смысл прислушаться к давнему поверью.

Беременная не должна есть тайком: ребенок родится пугливым или вором.

Эта примета направлена на защиту беременных: еда тайком, в темноте, на ходу и не полезна, и может привести к внезапному испугу. Посредством приметы пытались влиять и на отношение мужа к беременной: ее повышенный аппетит надо воспринимать доброжелательно, не заставляя ее спешить или прятаться.

О дне и часе родов чужим нельзя говорить.

Более того, стараются скрывать это даже от родственников, сообщая им уже о свершившемся факте. Это связано с тем, что роженица может мучиться, не повлияет ли каждый, кто знает о родах, на их исход. В это время нередко специально отвлекают домочадцев и соседей, найдя им какую-либо работу. Основную роль играет в данном случае боязнь сглаза.

На одежде родильницы не должно быть узлов. Если коса заплетена, ее надо расплести.

Это связано с представлением о природе узла. Считается, что узел завязывает ребенку выход в мир. По той же причине беременная не должна иметь дел с веревками (здесь прямая ассоциация с пуповиной, которая может задушить ребенка) и наматывать нитки. В то же время среди мистических оберегов, которые носили беременные женщины, — пучки пряжи, красные нитки и т.д. (всё — не заплетенное в узлы).

Возможно, эта примета уходит своими корнями в давнюю старину, когда на Руси существовало узелковое письмо, — им пользовались волхвы и сказители, вывязывая нити в своего рода иероглифы (отсюда старинные выражения: “плетение словес”, “наплел с три короба”). Таким образом, узел мог обозначать какой-либо словесный знак, возможно и неблагоприятный.

Беременная не должна сидеть на пороге.

В первую очередь это связано с теми магическими свойствами, которые приписываются порогу как границе между двумя мирами — внешним, чужим, и внутренним, домашним, своим. Нельзя на пороге сидеть и потому, что встарь под ним хоронили умерших некрещеных младенцев — чтобы каждый, кто через порог переступит, “крестил” их. Но, в сущности, за этим просматривается забота о здоровье будущей матери, ибо, во-первых, сидеть на пороге — далеко не самая удобная поза для беременной, а иногда и просто опасная, и, во-вторых, порог — место сквозняков, которые вовсе ни к чему женщине в таком состоянии.

Через полено шагать — тяжело детей рожать.

И снова речь в первую очередь идет о предписании осторожности. В поверьях фигурирует не только полено, но и веревка (ассоциация с пуповиной), топор, вилы (колющие, острые предметы), веник (под ним домовой живет, обидеться может) и т.д. Но, если вдуматься, общее здесь одно — нельзя переступать через препятствие, делать широкие шаги, противопоказанные при беременности.

Нельзя беременной через окно перелезать: роды трудными будут.

Пояснение то же, что и в предыдущем случае. К нему только добавляется мистический запрет, связанный с окном, через которое, по старому обычаю, покойника Из дому выносили, чтобы он не запомнил обратной дороги через дверь и не являлся в дом призраком.

Беременную женщину встретить — к удаче, во сне увидеть — к успеху.

Поверье основано на ассоциации беременной с плодородием, продолжением жизни. Считалось, что если она трижды ударит корову своим передником, та будет лучше телиться. Верили и в то, что уход за беременной женщиной излечивает от бесплодия. Точно так же, но уже от обратного, объясняется поверье, что нельзя беременной женщине отказывать в еде, — не то убыток будет у того, кто отказал.

Нельзя при беременной ругаться: ребенок с родимым пятном родится.

Это скорее не поверье, а именно примета, то есть замеченное длительным наблюдением. Не случайно и сейчас врачи рекомендуют беременным находиться подальше от шумных мест, резких звуков, нервных ситуаций. Все это отрицательно сказывается на ребенке. Может, и не родимое пятно, так какой-либо иной изъян окажется следствием ссоры, испуга.

Если облить беременную женщину во время засухи водой, дождь пойдет.

Вряд ли под этим суеверием есть какое-либо основание, кроме мистического, связывающего два понятия: беременную, как символ плодородия, и дождь, от которого зависит урожай (точно так же беспочвенно и то, что общение с беременной может избавить от бесплодия).

Если мальчик похож на мать, а девочка на отца — счастливыми будут.

Может быть, с точки зрения генетики в этом наблюдении и есть определенный смыслю. Всякий может заметить, что в жизни нередко случается и наоборот. А есть люди, ни на одного из родителей не похожие, и тем не менее счастьем не обделенные. Но вспомнив поверье о том, что беременная должна смотреть на красивое и тогда ребенок красивым родится, можно предположить, в чем тут кроется суть: в любви. Если будущая мать во время беременности много времени проводит с мужем, любит его, считает самым лучшим, то и ребенок будет похож на него. Почему девочка? Может быть, потому, что при вынашивании девочки первые три месяца беременности протекают тяжелее, чем при вынашивании мальчика, и поэтому присутствие и помощь будущего отца более необходимы, да и беременная часто думает, вспоминает о нем в его отсутствие.

Чтобы ребенка не сглазили, первый раз его надо мыть в воде, забелённой молоком.

С одной стороны, в данном случае выражается отношение к молоку как основной пище ребенка: желают, чтобы его было в изобилии. С другой стороны, забелённая молоком вода не только полезна для кожи, но и не прозрачна, что помогает уберечь младенца от сглаза, пусть даже и невольного (ведь и собственная мать, сама того не желая, может сглазить малыша, излишне хваля его).

Отца новорождённого потчуют пересоленной кашей с перцем.

Это скорее обычай, а не поверье или примета. Смысл обычая в том, чтобы мужчина понял, что жене было рожать “солоно и горько”. Именно эти слова произносят, поднося ему ложку с кашей.

До шести недель ребенка нельзя показывать посторонним — не то сглазят.

Кроме опасности сглаза, это связано еще и с подзабытым обрядом сорокового дня или воцерковления, ибо шесть недель — это сорок два дня. Считается, что после родов женщина на сорок дней отлучена от храма; значит, на мистическом уровне, она не может в это время защитить младенца. На сороковой день женщина приносит ребенка в храм (как это сделала Богоматерь) и сама снова получает возможность причаститься.

Обучать детей грамоте надо с Наумова дня.

День Святого Наума — в декабре. Так что это не поверье, содержащее временной резон, а лишь шутка, игра созвучий (“Наум” и “на ум”).

Только ребенок сделает первые шаги — матери надо между его ступнями ножом провести.

Реальной основы и под этим суеверием нет: речь идет о несуществующих мистических путах, которые надо разрезать, чтобы они не мешали в дальнейшем. Однако суеверие сильно и по сей день. И сейчас родители, а особенно бабушки пристально следят за первыми шагами малыша.

Если ребенок долго не начинает самостоятельно ходить, надо между его ног положить веник — и прутья потом разбросать.

Суеверие построено на примитивном образе: связанный веник — связанные невидимыми путами ноги, разбросанные прутья — свободные шаги.

Тот, кто родился в новолуние, будет жить долго и счастливо.

Логично, если учесть влияние Луны как на моря и океаны (приливы и отливы), так и на тело человека, преимущественно состоящее из жидкости. “На возрастающей Луне” матери легче рожать, ребенку — появляться на свет. Полнота же Луны трактуется как полнота жизни (долголетие) и богатство.

Новорождённого сразу надо на вывернутый тулуп положить — тогда богатым будет.

Мотив “косматого тулупа” встречается часто, в том числе и в свадебных обрядах, где его тоже связывают е богатством и деторождением. Корень поверья — в мистическом отношении к волосам, а также в поклонении зверю, избранному покровителем рода, племени.

До крестин имя ребенка никому открывать нельзя.

Этот запрет связан с боязнью сглаза. Считается, что после обряда Крещения, когда у ребенка появляется Ангел-хранитель, вероятность сглаза уменьшается.

Вплоть до 17 —18 веков на Руси существовал и обычай давать ребенку, кроме официального, еще и потаенное имя (обычно – сохранившееся от “языческих” времен), На Западе обычай давать младенцу несколько имен, не все их разглашая, сохранялся еще дольше (вспомним тройное имя Гофмана: Эрнст-Тэодор-Амадэй).

До крещения все дети — Богданы.

Суть в том же, что и в предыдущем случае: не открывать настоящее имя, а говорить, что ребенок Богом дан, то есть Богдан.

На крестинах, когда пьют за здоровье новорождённого, одну рюмку надо в потолок выплеснуть.

Ассоциация прозрачна и поверхностна: этим показывают, какого роста желают младенцу. С этой же целью иногда кладут хлеб на самую высокую полку — чтобы новорожденный съел, когда до этой полки дорастет. Выплескивая рюмку под потолок, иногда приговаривают: “Чтоб наш Ваня (имя новорожденного) так подпрыгивал!”

Если за крестильным столом кто-нибудь оставит еду на тарелке, ребенок рябым вырастет.

Это же, кстати, говорят и подросшим детям: не доешь кашу — невеста рябая попадется (или жених). Дело тут в отношении к еде, которую негоже выбрасывать: это — дар Божий; к тому же она нелегко достается.

Нельзя ничего вешать над колыбелью — ребенок не уснет.

Считается, что во время сна ребенка оберегает Ангел-хранитель (в прочее время Он тоже находится рядом, за правым плечом). Развешивая что-либо над колыбелью, можно закрыть младенца от его Ангела. Кроме мистического, есть и реальный смысл в этом запрете: здоровому сну помогает свежий воздух, поэтому не следует ограничивать его доступ.

Нельзя давать ребенку имя отца, брата, сестры, вообще кого-либо, кто уже носит это имя в том же доме.

Сейчас это поверье соблюдается менее всего, и мы сплошь и рядом встречаем Иванов Ивановичей, Сашу-большого и Сашу-маленького, Петю-папу и Петю-брата… Поверье же вводило строгий запрет, и хранители традиций старики объясняли, что один из тезок может заболеть и даже умереть. Основывалось поверье на том, что у каждого свой Ангел-хранитель, в зависимости от имени, и если в одном доме два человека названы в его честь, то он не в состоянии уберечь каждого из них.

Если в этом году родятся всё больше девочки, то в течение года войны не будет.

Примитивно-мистическое поверье, подразумевающее, что на войну идут только мужчины и, следовательно, природа обеспечивает их постоянное число, давая жизнь мальчикам вместо погибших мужчин.

До тех пор, пока ребенок не научится говорить, его нельзя кормить ни ухой, ни рыбой.

Здесь прямая связь с тем, что рыбы “не разговаривают”. Следовательно, и ребенок может остаться немым. Но, думается, нельзя исключить и более прозаичное, бытовое пояснение: в ухе и в рыбе встречаются мелкие кости, и ребенок, еще не научившийся говорить, не сможет сказать о том, что он подавился или укололся костью, что чревато осложнениями и даже гибелью малыша.

Нельзя стричь ребенка до года — вырастет бедным.

Снова видим проявление забытого культа волосатого животного (как и в случае с тулупом). С давних пор считается, что волосатые счастливее, здоровее и богаче прочих. Поэтому лишение волос — лишение и всех мистических благ, с ними связанных. К этому поверью добавлялось и другое: до года младенцу и ногтей не стригут.

Нельзя детей от груди отнимать в дни памяти святых мучеников.

Женская грудь — источник жизни и символизирует -собою жизнь (точно так же в славянском фольклоре тучи символизируют грудь, а льющийся из них дождь — молоко). Отнимать ребенка от груди в тот день, когда у мученика отняли жизнь, — значит мистическим образом ассоциировать это в сознании, чего, естественно, не хочет ни одна мать.

Если беременная в испуге схватится за лицо, у ребенка на лице родимое пятно будет. Это же относится и ко всем иным частям тела.

Частично это поверье объяснялось выше — тем, что мать и будущий ребенок составляют единый организм. Стоит сказать, что данное поверье — одно из наиболее живучих и в любой деревне обязательно найдется женщина, знающая о таком случае.

Проведывая роженицу, надо с собой хлеб приносить.

Это скорее обычай, чем примета. Здесь явлено и отношение к хлебу как к о?